сделал? Всего лишь хотел избавиться от злополучных горошин Меллисандры, выкинул их и вот… Выросло не то дерево, не то зеленый столб из стеблей высотой до небес.
– А что интересно там, на небесах? – я прищурился, глядя вверх. Глаза обжигало нестерпимо ярким сиянием золотистых облаков, к которым тянулись зеленые листочки гороха.
– Слазь, да посмотри! – посоветовал гном таким тоном, будто посылал меня на верную смерть.
Я притронулся к гигантскому зеленому стволу. Ощущение было таким, будто странное растение дышало.
– Дерево до небес! – назвал его я. Слышал это выражение в какой-то старинной балладе, которую напевал эльф-менестрель под окнами приглянувшихся ему дам.
– Не совсем, – явно со знанием дела констатировал гном. – Но ты можешь называть его, как хочешь. Оно твое, раз ты его вырастил, сам с ним и разбирайся.
С этими словами он заковылял назад в свое логово, которое тут же сомкнулось за ним так, будто там была лишь гладкая гора. А я остался наедине с гороховым стеблем.
Ну, что мне терять. Я полез вверх. Что-то будто звало меня с высоты. Может, хоть раз мне повезет и там, на небесах, я увижу прекрасных воинственных ангелов, когда-то низвергших Мадеэля. Будет, что рассказать Эдвину, когда вернусь. Если вернусь вообще. Лезть наверх оказалась поразительно просто. Стебель, словно сам мне помогал. Руки и ноги легко липли к нему, но я не увяз, как муха в меду. Просто не мог сорваться вниз. Листья и многочисленные стебли сами меня поддерживали. Горох на них почему-то больше не рос. Может, он просто не успел созреть?
Я лез до тех пор, пока не устал. Гороховый стебель и впрямь вытянулся до самых небес. Я уже висел на высоте гор, когда ко мне вдруг подлетел какой-то крылатый дух: не то птица, не то фея. Она распространяла вокруг себя легкое облачко светящейся радужной пыльцы.
– Что ты делаешь глупый? – заверещала она тоненьким писклявым голоском.
– А что? – удивился я. – Там, наверху, твое гнездо?
С чего иначе ей так возмущаться, что я лезу наверх.
Она противно фыркнула в ответ на мое предположение.
– Я не сорока, чтобы вить гнезда.
– Да, прости, я глуп и не заметил.
Вместо того, чтобы принять мое оправдание, она больно меня ужалила. Должно быть, решила, что я говорил с сарказмом.
– Зачем же сразу нападать? – я с трудом цеплялся за гороховый стебель, потому что пальцы вдруг перестали липнуть к нему. – Почему нельзя договориться мирно? Если не хочешь, чтобы я лез наверх, хотя бы скажи почему.
– Там опасность, простачок!
Неужели? Заподозрил неладное. С чего это фее, или кто бы она там ни была, предупреждать меня об опасности. Обо мне издавна никто не беспокоился. Так с чего вдруг она так обо мне печется? Я что ей понравился?
Вряд ли. Даже обладая довольно привлекательной наружностью, я почему-то не нравился вообще никому. Говорили это оттого, что мои манеры оставляют желать лучшего.
– Что
