жевали перловую кашу с бараниной из долблённой деревянной миски, запивали квасом.
–Кто таков?
–Митрофан. Дружинник воеводы Сысоя.
Микула отрыгнул.
–Как же проник к нам? Переяславцев здесь не жалуют.
–Смог.
–А как нам узнать, что ты от Сысоя? Почему Серьга не вернулся?
Семён хмуро оглядел сытого, ладного дружинника, дёрнул головой:
–Говори.
–Ваш Серьга в подвале заперт. Князь Ярослав его изловил. Но воевода Сысой его видел, говорил с ним. Сысой сейчас в Москве – переяславскому войску требуется много хлеба, князь Юрий выделил вспоможение. Сысой ждёт в условленном месте. Поторопись, воевода, Сысой скоро уезжает обратно – князь Ярослав долго ждать не будет – войско, на голодный желудок, немца не одолеет!
–Складно говорит, – усмехнулся Микула, испытывающее глядя на дружинника.
Семён буркнул:
–Письмо какое Сысой передал?
Посланник растерянно заморгал.
–Нет. Всё на словах.
–И что? – спросил у Семёна Микула.
Семён отложил ложку, тяжело вздохнул. Серьгу Ярослав сцапал. Стоило ехать на встречу под Москву, или нет? Недруги– аспиды могут именем Сысоя укрываться, что его заманить в ловушку.
–Может, я съезжу? – спросил Микула.
–Нет, мне самому повидать Сысоя надо. Он ведь моих оберегает. Надо самому. Что он тебе расскажет? Моя же семья!
–А вдруг засада?
–Не знаю. С другой стороны: зачем им меня облавливать? Отца-то Юрий отпустил, даже посадником в Нижний поставил… Съездим.
Микула покрутил в руке ложку, склонил голову на бок, долго смотрел на неё, потом быстро облизал.
–Да, гадать нечего.
Поглядев на гонца, спросил хищно ощерившись:
–В ловушку заманиваешь, гад?!
Митрофан боязливо закрестился. Микуле это понравилось. Он улыбнулся.
–Отчего не съездить? Сидеть без дела скучно.
Не откладывая в долгий ящик, тут же заседлали лошадей, прихватили сухарей и вяленой рыбы, и выехали в Московскую землю…
–Да не приедет Семён. Что он, глупец, голову в пекло совать? – возмущённо говорил Петру Ослядюковичу московский воевода Фёдор Нянка.
Пётр Ослядюкович, застигнутый гонцом князя Ярослава в Муроме, всё бросил (отправил обоз с подарками к свадьбе дочери с приказными), сам молнией, не щадя лошадей, помчался в Москву и расставил западню.
Нянке, с самого начала, затея ловить прощённого князем Сёмку, не понравилась, но Пётр Ослядюкович наорал: «Я тебя утвердил здеся, я и убрать могу!».
Пётр Ослядюкович заманивал Семёна ложной встречей с Сысоем. Все его мысли были об одном – удавить гадёныша. Но и свидетели были не нужны. Особенно не нравилась независимость Нянки. Пообвыкся на Москве, забыл, кому обязан положением! Потому, Пётр Ослядюкович думал пока бросить Семёна
