душу. А уж затем, после того как подведешь их к этому, все остальное выходило проще простого. После этого они готовы были идти за Питером куда угодно.
– Покажи им, Ник!!! – закричал Питер. – Покажи им всем большой толстый фак!!!
Ник скрипнул зубами, зарычал и толкнул шар от плеча, будто ядро.
– Хер вам!!! – завизжал он. – Хер вам всем!!!
Шар врезался в витрину, расколов стекло на тысячу сверкающих осколков.
– Йя-хха!!! – закричал Ник, заглушив трели сигнализации.
Шар заскакал по тротуару и, набирая скорость, покатился вдоль улицы под уклон.
– В погоню!!! – вскричал Ник.
Подхватив свой скейтборд, он без оглядки выпрыгнул наружу сквозь выбитое окно.
Питер не смог бы улыбнуться шире, даже если бы захотел. «Он мой». Подхватив свой скейт, он прыгнул следом за Ником и поравнялся с ним на середине улицы. Толпа мужчин и женщин высыпала из соседнего бара посмотреть, что тут за шум. Некоторые были так пьяны, что едва держались на ногах.
Ник дико осклабился в их сторону и вскинул кулаки, выставив вверх средние пальцы.
– Нах-х-х этот мир!!! – пронзительно закричал он. – Нах-х-х весь этот мир!!!
Толпа приветственно вскинула бутылки и ответила ему тем же салютом.
– Нах-х-х этот мир!!!
Питер поднял голову к небу и завыл, наслаждаясь охватившим всех безумием. Он знал, что даже взрослые с унылыми тусклыми взглядами способны дать себе волю, способны вспомнить…
– Шар покатился туда! – воскликнул Ник, притопнув ногой по деке.
Толкнувшись посильнее, он понесся вниз, под уклон.
С последним протяжным воем Питер вскочил на доску и, изо всех сил стараясь не терять равновесия, погнался за Ником.
«Хорошая ночь. Просто прекрасная ночь. Пожалуй, лучшая за последнюю сотню лет».
Глава третья
Туман
– Куда теперь? – спросил Ник.
– В город безумия! – провыл Питер, огибая его и вырываясь вперед.
– В город безумия!!! – подхватил Ник и покатил за ним.
Оба помчались по улице, сшибая мусорные баки, пиная машины, завывая и хохоча. Вслед им неслись трели автомобильных сигнализаций и бешеный лай собак.
Прохладный осенний ветер рвался в легкие Ника, сдувая пряди волос с лица. Сердце стучало в груди, в венах бурлил адреналин, щеки раскраснелись от возбуждения и полного, абсолютного счастья. Такой непринужденности, такой свободы он не испытывал никогда в жизни. Мысли о Марко, о матери, обо всей прочей ерунде будто остались в миллионе миль позади.
Район малоэтажной застройки тоже остался позади, сменившись складами и промышленными строениями. Путь вел вниз, к докам. Вокруг не видно было ни света фар, ни любых других признаков жизни. Казалось, кроме них двоих в мире нет ни единой живой души, и Нику очень хотелось, чтобы
