смотрел на все это с окаменевшим лицом, не в силах сдвинуться с места, не в силах издать звук или хотя бы моргнуть. Он смотрел и смотрел – и не пропустил ничего.
Долгое, очень долгое время спустя Голл затих, замер, безжизненно уронив голову на грудь.
Когда люди ушли, Питер встал и спустился с холма. Он не плакал, не чувствовал ни ран в боку, ни рассеченного скальпа, ни даже земли под ногами. Не чувствовал ничего. Просто шел – медленно, размеренно.
Отыскав принадлежавший Голлу нож, выточенный из кости, он перерезал веревки и опустил моховика на землю. К удивлению Питера, Голл открыл глаза.
– Будь храбр и силен, птица Питер, – прохрипел Голл. – Убей волка.
И это были его последние слова. Взгляд моховика остекленел.
Питер заткнул нож Голла за пояс, забрал свои копья и отправился на север – прочь от деревни. Он и сам не знал, куда идет – главное, прочь от деревни, прочь от людей.
Вскоре Питер услышал шаги волка, идущего следом. Остановившись на поляне, он повернулся назад. Из зарослей появился одноухий волк. Приоткрыв пасть, зверь оскалился, будто зная, что мальчишка попался, будто насмехаясь над ним.
Но Питер не дрогнул, не отступил. Он бросил на землю легкое копье, поднял тяжелое на уровень плеча, свободной рукой выхватил костяной нож, взглянул волку прямо в глаза и, сломя голову, бросился к зверю.
Волк пришел в замешательство.
Сверкнув глазами, Питер испустил жуткий вой.
Волк попятился.
Питер метнул копье.
Волк припал к земле, уворачиваясь от броска, и, как только он сделал это, Питер прыгнул вперед и глубоко вонзил нож Голла зверю в бок.
Волк заскулил и кинулся бежать, но всего через несколько шагов зашатался, споткнулся, задние лапы зверя подогнулись, дыхание перешло в резкий булькающий хрип.
Питер подобрал копье и двинулся на волка.
Волк остановился, не в силах ничего сделать – зверь мог только стоять и смотреть на мальчишку, идущего убить его. Он задыхался, из его пасти капала кровь.
Взгляд Питера сделался жестким. В глазах его – глазах хищника – не было ни ненависти, ни жалости. Копье вонзилось в сердце волка. Волк изогнулся, забился в судорогах и затих.
Долгое время Питер смотрел на волка. На глаза навернулись слезы. Слезинка покатилась по вспухшей, заплывшей синевой кровоподтека щеке, за ней – вторая, третья… Упав перед волком на колени, Питер зарыдал. Он плакал и по Голлу, и по самому себе – шестилетнему мальчишке, лишившемуся и матери, и друга, напуганному, всеми ненавидимому, бесприютному.
Чей-то крик неподалеку отвлек похитителя детей от невеселых мыслей.
Один из младших ребят – мальчишка – лежал на земле перед рукоходом. Над ним, смеясь, стояли двое мальчишек постарше – еще не подростки, просто мальчишки лет одиннадцати-двенадцати.
Поднявшись на ноги, мальчик принялся
