отпущенные до этого удила.
Восстановив свой контроль над игривыми животными, мужчина продолжил путь к наблюдательному посту. Когда он, наконец, оказался на месте, то сперва решил убедиться, что происходило у подножия холма. Для этого, не оставляя больше удила без присмотра, он расчехлил свой бинокль и направил окуляры в нужном направлении.
Муравьи продолжали свою кропотливую работу в том же духе. Для них, казалось, не имело никакого значение ни время дня, ни жар солнца. Из того, что Пьер знал об этих социальных насекомых, функциональные роли у них разделены, и те представители колонии, которых он наблюдал сейчас, выполняли строго отведённую им работу. Это лишь означало, что где-то были и другие особи, выполнявшие функцию по добыче пищи для колонии. Следовательно, и Пьер уже несколько раз ловил себя на этой мысли, пока вёл жеребят к наблюдательному посту, встреча с этими особями не желательно, ведь несмышлёных животных с большими кожаными мешками по бокам, они могли бы воспринять как потенциальную добычу.
Пьер взял в руку рацию и попробовал связаться с Баллардом. Профессор вышел на связь со второй попытки.
– Я на месте. – докладывал Пьер, не сводя глаз с муравьиного поля – Могу пускать наших сборщиков.
– Отлично. – ответил Баллард, я буду ждать твоего сигнала, будь внимательней.
Жеребята, с отстёгнутыми удилами, чтобы ни за что не зацепились, были пущены лёгким галопом к подножию холма. Пьер, вновь взобравшись на один из крупных валунов, наблюдал в бинокль за происходящим.
Муравьи, заметив приближающихся животных, сперва замерли, выставив свои антенны в их направлении. В этот момент Пьер напрягся, опасаясь, что насекомые могли сразу повести себя агрессивно по отношению к не прошеным гостям. Однако, спустя несколько мгновений, словно просканировав пространство и поняв, что приближающиеся животные не имели дурных намерений, муравьи вновь принялись за свою работу, всячески игнорируя жеребят.
Жеребята остановились на некотором удалении от насекомых и подозрительно фыркая, смотрели на них. Затем, самый бойкий из всей троицы, вышел вперёд и косясь на одного из муравьёв, проследовал к ближайшему кустарнику, принявшись его обнюхивать.
Пьер, наблюдавший за происходящим, усомнился в концепции Балларда, поскольку вот уже несколько минут минуло после контакта, но ни один муравей не проявил ни малейшего интереса не то что к пустым сумкам, а вообще к невесть откуда взявшимся «пришельцам».
Пьер вновь вышел на связь с Баллардом и сообщил ему о наблюдаемом им поведении муравьёв, однако профессор посоветовал набраться терпения. Он утверждал, что должно было пройти какое-то время, прежде чем до муравьёв бы дошло, что рядом находится пустое пространство, которого они не переносят в силу своей природы.
За неимением другого выбора, Пьер продолжил своё томительное ожидание. Более всего его угнетало лишь солнце, не выказавшее никаких признаков жалости.
