не так много времени, прежде чем он вернулся обратно, на порог нашей организации, уже совсем другим человеком. Его стали расспрашивать о том, что же он там обнаружил, и то, что он рассказывал, фактически разбило нас на два лагеря. Большинство закостенелых профессоров тут же нарекли моего товарища лжецом, другие утверждали, что он попросту потратил деньги, позволив себе вольности бесконтрольных услад жизни в Индии, и теперь плёл околесицу, чтобы только сделать вид, будто он действительно что-то видел. Но самые преданные его товарищи, включая и меня, ни единого дня не сомневались хотя-бы в необходимости самостоятельно посетить остров. Мы собрали нужные средства и установили доверительные отношения с нужными людьми. Вскоре состоялась наша экспедиция. Экстравагантные истории нашего товарища о том, что же он увидел на острове, подстёгивали интерес моих близких коллег, профессора Пибоди, талантливого минеролога, и господина Рольфа, выдающегося географа. Моя же интерес лежал за пределами профессиональной сферы, я не мог упустить возможность побывать на Цейлоне. Однако, когда мы достигли пункта назначения, история приняла неожиданный оборот.
Баллард умолк, присмотревшись к Пьеру, словно анализируя того на предмет благонадёжности. Сам же Пьер не решался спросить, что именно Баллард пытался в нём увидеть.
– Наша экспедиция обернулась катастрофой. То, о чём рассказывал наш товарищ, подтвердилось, однако, помимо этого, выяснилось также, что на острове было ещё многое из того, о чём он не узнал. – Баллард откашлялся, затем запрокинул голову к небу, на котором уже проступили первые россыпи звёзд – Были времена, когда путешественники могли ориентироваться только по звёздному небу. Разумеется, были ещё карты, но их качество всегда оставалось спорным. К тому же, одно дело, когда путешествуешь по суше, и совсем по другому дела обстоят с путешествиями по воде. Мореплаватели столетиями бились над вопросом совершенствования навигационных систем, порой прибегая к самым радикальным, и кажущимся сегодня безумными, решениям. Долгое время в западном мире бытовала идея о том, что где-то за «семью Индиями» лежит совершенно особая земля – царство пресвитера Иоанна, который вошёл в многочисленные летописи средневековья под различными именами, такими как Иоанн Пресвитер, Иоанн Богослов и тому подобное. Земля, в которой этот Иоанн царствовал, называлась Тапробаной. Она считалась крайним христианским царством, в котором якобы были реализованы все идеалы христианской веры.
Пьер удивился, когда рассказ Балларда обернулся таким образом. От учёного, за которого мужчина себя выдавал, Пьер не ожидал склонности к спекуляциям относительно мифов и легенд. Однако, мужчина рассказывал столь вдохновенно и искренне, что Пьер предпочёл воздержаться от демонстрации своего скептицизма.
– В период наиболее острого кризиса христианства, в периоды с десятого по двенадцатое столетие, Тапробана стала местом, куда идеологи
