ну! – угрожающе повел ствол пистоля в сторону староста. Люди испуганно отхлынули. – Видал? Никто тебя не защитит.
– Бог мне защита, а ты – собака блудливая…
– Сука, – взъярился староста, – на тебе!
Курок пистолета щелкнул, вспыхнул порох на полке, но оружие смолчало. Бросил пистолет наземь староста, прыгнул вдруг вперед, головой ударил Аввакума в живот.
– А-а-а, убью все равно, – засипел он, ударил священника ногой.
Мужики скрутили пьяного, увели в темноту. Бабы, окружив лежащего в беспамятстве попа, заголосили, зарыдали.
– Господь спас… Защитил Бог от пули… Воды принесите… Настасья, жена-то где?
Брызнули Аввакуму в лицо водой…
– Петрович, домой отнесем…
– Я сам, сам я… – Аввакум встал, – идите с Богом…
Гулко в осеннем воздухе звучат звуки набата. Пара телег, нагруженных мокрыми бочками, стуча в неровной колее деревянными колесами, спешит к дыму и пламени, охватившим поповское подворье. Развевая рясу, удерживая нагрудный крест, бежит к своему горящему дому Аввакум.
Мужики суетятся у пылающего двора. Настасья Марковна, прижимая к себе трехлетнего Ивана, мечется среди баб, которые, причитая, стараются удержать ее в сумятице бедствия.
– Я видела, я видела, это Фома дом спалил! – кричала, стуча клюкой, старая нищенка.
Аввакум молча смотрел на свое погибающее в огне жилище, на снопы искр, взлетающие над пожарищем, на обезумевшую Настасью, на мужиков, плескавших воду в свистящее языкастое пламя.
– Ничего, Марковна, ничего, – тронул он осторожно плечо жены, – Господь не оставит… В Москву пойдем…
Москва. Казанский собор.
Внимателен взгляд протопопа Ивана Неронова, сочувствующе кивает он, слушая печальный рассказ Аввакума.
– У меня пока поживешь, – Неронов мягко трогает плечо беглого священника, – для земляка в моем доме всегда приют есть… А что приход свой оставил… Перед Богом ответишь.
– Отвечу, – Аввакум оглянулся на жену, что прижала к себе сына у соборной ограды, – отвечу, отче…
Несколько толстых свечей топят пламенем воск, который тонкими узорными ручейками бежит от огня, застывая причудливыми наростами.
Духовник царя протопоп Благовещенского собора Стефан Вонифатьев улыбается устало архимандриту Новоспасского монастыря Никону. Белая рука протопопа нежно гладит страницы церковной книги…
– Не уберем «многогласия» в храмах, не устраним нарушений в богослужении, «нестроения» в церковной жизни еще более вырастут…
– Больше проповедей нужно, учить нужно верующих, да книг церковных поболее… – дьякон Федор в глубине комнаты тощ и строг взглядом.
– Да уж нам поучиться надо у Неронова, проповедовать он великий мастер, – архимандрит завистливо блеснул глазами, – что-то задерживается протопоп…
– Он обещал пришлого попа показать, сбежал от
