Бакл, – сказала она. – Потом выбросишь, когда я уеду.
– Как ты хороша, – сказал лорд Корбери глубоким голосом. – Мне не верится, что ты настоящая.
Хетти бросила на него кокетливый взгляд.
– Может, пойдем в сад и попробуем убедиться в этом? – мягко сказала она.
Лорд Корбери взял ее руку и поднес к своим губам. Затем он увлек гостью за собой в коридор, в конце которого была дверь, ведущая в сад, и спустя несколько секунд Фенелла увидела, как они идут по нескошенной лужайке.
Пышный туалет Хетти, размышляла Фенелла, кажется неуместным на фоне старого запущенного сада, а вот огромный серый замок, окруженный высокими стенами, серебряная гладь большого озера и вековые дубы в старом парке выглядят естественным окружением для Периквина. А все потому, говорила она себе, что он часть всего этого, что он неразрывно связан со всем этим, что он в такой же мере принадлежит Прайори, как Прайори принадлежит ему.
Когда крошечный зонтик и шляпа с высокой тульей наконец скрылись из виду, Фенелла пробудилась от своих мыслей и поспешила заняться уборкой комнаты, которую, уходя, Периквин оставил в жутком беспорядке.
Он не привык обходиться без камердинера.
В армии у него всегда был слуга, который за всем следил, а до этого – камердинер и лакей, которые раскладывали его одежду, подавали ему накрахмаленные галстуки и начищали сапоги до зеркального блеска.
Теперь у него остался только Барнс, а тот был уже слишком стар для такой работы, и единственное, на что у него хватало сил, – это прислуживать за столом и раз в день относить наверх в комнату его светлости горячую воду для бритья.
Фенелла оглядела большую спальню, когда-то принадлежавшую матери Периквина. Она была обшита дубовыми панелями, но леди Корбери покрасила их в белый цвет, а большая кровать с пологом, стоявшая здесь со времен Реставрации, была щедро разукрашена золотыми купидонами и переплетенными сердцами.
Портьеры были из синего бархата, порядком выцветшего и вытертого, но сочность и красота цвета до сих пор радовали глаз. Инкрустированный комод был сделан во Франции два столетия назад, и Фенелла каждый раз очень бережно стирала с него пыль.
Она знала, что здесь царил бы хаос, если бы она не приходила каждое утро прибраться, проследить, чтобы костюм, который накануне был на Периквине, отгладили, а ботинки начистили, и приготовить ему фрак, чтобы он смог переодеться к обеду.
Он даже не подозревал об этой ее деятельности и совершенно не задумывался о том, почему, несмотря на крайне стесненные обстоятельства, в его жизни сохранился привычный комфорт.
Лорд Корбери всегда радовался при виде Фенеллы и, как будто у нее и так недоставало работы, постоянно давал ей какие-нибудь поручения. Вот и сегодня она позже обычного покончила с делами – уж больно хлопотным выдалось это утро.
Они специально выждали два дня, чтобы удостовериться, что Исаак Голдштейн не
