ушибленная девушка.
– Жанна! – Ляля остановилась, откинула с лица растрепавшиеся волосы и бросилась на шею подруге. Девушки расцеловались. Жанна, почти одного роста с Лялей, из-за плеча подруги окинула ее спутника оценивающим взглядом и заинтересовалась – высокий, красивый, мужественный. Он вернул внимательный взгляд подруге своей донны – прекрасная брюнетка, короткие, завивающиеся в колечки волосы, огромные синие глаза, курносый нос, большой мягкий розовый рот, коричневый северный загар. Граф уже понял, что местные дамы и девицы охотно подставляют свою светлую кожу жарким лучам северного солнца.
Ляля оторвалась от подруги и сказала:
– Я спешу, меня ждет Зоя Алексеевна.
– Хочешь, я тебя провожу и подожду.
– Я не одна.
– Мы пока выпьем кофе с твоим спутником.
Глаза Ляли стали как зеленое стекло:
– Мой спутник граф де Монсегюр, моя подруга Жанна Химичева из Вологды, – церемонно представила она и повторила по-провансальски для графа. Он поклонился и произнес:
– Кофе мы выпьем втроем, попозже.
– Граф подождет меня, – перевела подруге Ляля и бросилась вверх по лестнице. У кабинета любимого педагога из лялиной сумочки раздался звонок.
– Ну вот, опять… – выдохнула девушка, выхватила телефон и сунула подруге.
– Выключи его, пожалуйста, я очень спешу.
Жанна взяла дорогой телефон, а Ляля метнулась в дамскую комнату. Наскоро умывшись и причесав волосы, она вернулась и постучала в дверь.
– Войдите, – раздался знакомый приятный, но с властными нотками голос.
– Это я, Зоя Алексеевна, – Ляля переступила порог. – Простите, я немного задержалась.
– Ничего, дорогая, входи. Как твоя книга?
– Продвигается по плану, – девушка опустилась на стул и вынула флэшку из сумочки. – Я написала еще две главы.
– На чем ты остановилась?
– Я задумалась, существует ли связь между перестройкой замка Монсегюр в тысяча двести четвертом году и усиливающимся давлением на Лангедок Святого Престола?
– Да, интересная тема.
– Слишком мало определенных фактов, все тонет в массе околонаучных теорий и откровенных измышлений, – продолжала Ляля. – А иногда фактам намерено дают ложную трактовку.
– До тысяча двести четвертого года развалины замка принадлежали графам де Фуа, – сказала Зоя Алексеевна, и память услужливо развернула перед Лялей картинку – сияющим солнечным днем она стоит на стене замка Монсегюр, ветер треплет складки ее синего атласного платья, и дядя сэра Луиса показывает ей белую сторожевую башню графов де Фуа. Неужели она действительно побывала в двенадцатом веке, в далекой горной стране?
– Освети тему в таком духе, – закончила Зоя Алексеевна и отдала флэшку.
– Да,
