ищут до сих пор, – сказала Зоя.
– Ой, я обещала показать моему гостю Петропавловский собор, – вскрикнула Ляля. – Пойдемте, мессир.
– С вашего разрешения, дамы, – рыцарь поднялся из-за стола и отодвинул стул Ляли. Она чмокнула Жанну в щеку, попрощалась с Зоей, взяла графа под руку, и они покинули кафе.
По Троицкому мосту они пронеслись как вихрь, распугивая прохожих. Ляля держалась за руку графа, сердце ее сжималось. «Неужели он так стремится покинуть меня? Я люблю его! Он этого не чувствует?» – чуть не вырвался у нее стон на том месте, где они целовались два часа назад, но сила воли подавила голос растревоженного сердца. Рыцарь влек ее вперед. Благополучно миновав длинную переправу, он произнес:
– Донна Лилиана, объясните, почему стены этой крепости такие низкие, и поставлена она в низменном месте.
– Вы считаете меня специалисткой в европейской фортификации? – выдохнула она.
– Да, демуазель, вы видели мой Монсегюр, укрепления Тулузы, бывали в каменных крепостях своей земли, так что представляете развитие фортификации за последнюю тысячу лет.
Ляля вспыхнула – впервые надменный хозяин Монсегюра интересовался ее мнением по жизненно важному для него вопросу, в котором и сам прекрасно разбирался, повидав немало европейских и мусульманских укреплений.
– Крепость была создана для боев с участием артиллерии по проекту, основанному на разработках французского инженера семнадцатого века Вобана, – пояснила девушка, часто дыша. – Такие крепости не так легко захватить.
– А были попытки?
– Нет, нашу никогда не осаждали, не брали штурмом, – ответила Ляля. – Ее пушки держали под прицелом всю акваторию Невы и ближайший берег, откуда дорога ведет к Выборгу.
– С кем воевал тогда ваш король?
– У нас был царь Петр Алексеевич, позднее прозванный Великим, а воевали мы со шведами, – ответила Ляля.
– И кто победил?
– Конечно, Россия, а Сенат в честь этой победы преподнес царю высочайший императорский титул. Мы идем к его гробнице, – продолжала девушка. – Сюда, монсеньор, сейчас мы купим билеты и войдем в собор.
– Я заплачу, – сказал граф. Тишина и полумрак встретили их под сводами императорской усыпальницы. Держась за руки, рыцарь и девушка медленно шли по центральному нефу мимо массивных мраморных пилонов.
– Эта базилика напоминает мне римскую Санта-Мария-Марджоре, – прошептал сэр Луис.
– Да, Сен-Сернен в Тулузе побольше будет, – шепнула в ответ Ляля и вспомнила момент своего метафизического пребывания в двенадцатом веке, когда ее впервые посетила мысль отыскать Святой Грааль. По дороге в Монсегюр она ощущала все возрастающее притяжение сакральной чаши и понимала, что идет верным путем. До сих пор она помнит это необыкновенное чувство – сладкую боль в солнечном сплетении, ведущую к цели. Но сейчас, продвигаясь по каменному
