можем разговаривать по-английски, – сказала Ляля. – У сэра Луиса в Петербурге украли документы, поэтому он пока остановился у меня на даче.
Жанна завистливо вздохнула:
– Ты не теряешь времени даром. Вы давно знакомы? А как же Костя?
– Что Костя? Я ему ничего не обещала, – прошипела Ляля на ухо подруге, придерживая графа за локоть.
– Возьми свой навороченый телефон, – Жанна сунула Ляле розовый аппарат, Ляля небрежно кинула его в сумочку.
В университетском кафе они расположились за столиком, граф, не слушая возражений дам, заплатил за всех, разговаривали по-английски.
– Милорд, вы родились неподалеку от Монсегюра? – спрашивала Зоя.
– Да.
– Но я считала, что это владения графов де Фуа.
– Наши семьи поделили земли по реке Арьеж в девятом веке, – пояснил граф.
– И вы изучаете историю Третьего крестового похода? – спросила Жанна, хлопая длинными ресницами.
– Я даже побывал в Палестине и Иерусалиме, демуазель.
– Мессир граф знает массу сведений о Ричарде Львиное Сердце и Фридрихе Барбароссе. Складывается впечатление, что он был с ними знаком, – тонко улыбаясь, сказала Ляля.
– Мессир… – фыркнула Жанна.
– Да, это средневековое лангедокское обращение, – сказала Ляля. – Его использовал Данте в «Божественной комедии».
– Но Булгаков четко связал его с Воландом, – заявила Жанна.
– Булгаков… – фыркнула Ляля. – Он и обращение «донна» включил в свой роман. – И ехидно воспроизвела: – «Бриллиантовая донна».
– Тебе же раньше нравился роман «Мастер и Маргарита», – изумленно сказала Жанна.
– Я выросла, и он мне разонравился, – отрезала Ляля.
– И почему? – протянула прекрасная вологжанка Химичева.
– Историю Иешуа я никогда не любила, «Евангелие от Михаила» принять не могу.
– А очень многие любят именно роман в романе об Иешуа и Понтии Пилате, – уверенно сказала Зоя.
– Мне больше нравился бал «Ста королей», ведьма Маргарита, но, став старше, я поняла, что Булгаков написал чудовищную пародию на средневековый культ рыцарской куртуазной любви.
– Лилечка, ты это серьезно? – переспросила Зоя.
– Да, Зоя Алексеевна. Когда я изучила культуру Лангедока, прочла рыцарские романы двенадцатого века, я увидела, что Булгаков спародировал возвышенные отношения рыцаря-мессира и его донны.
– Лилька, что ты говоришь? – вскрикнула Жанна и бросила испытующий взгляд на заезжего французского аристократа.
– Судите сами, – твердо сказала Ляля. – Маргарите надоел муж, который заботился о ней, и она завела любовника, чтобы заботится о нем.
– Дело житейское, – невинно сказала Жанна, тараща на графа синие глаза.
– Но это пошло, – вскрикнула
