на полотнах он мог выразить все, что томилось и мучительно рождалось в душе, весь остальной мир, не связанный с живописью, был только тенью, подобием реальности, до которой ему не было дела.
Он не заметил, как вышел к реке. Бывает такое, вроде бы стоял на площади и никуда не двигался даже, но когда очнулся, оглянулся вокруг, то оказался совсем в другом месте.
И здесь, на берегу Тибра, он и заметил девушку. Вот именно заметил, потому что если бы не очнулся вовремя, то навсегда ее потерял, еще не успев и встретить, такое вероятно случалось и прежде. Но нет, он остановился перед ней, и она с интересом разглядывала художника, вряд ли догадываясь, кто он такой. Такое внимание льстило юному созданию.
– Как зовут тебя, дитя мое? – спрашивал он тихо и ласково, так, чтобы она не испугалась и не убежала, и он бы потерял ее навсегда.
Но девушка была не пуглива, и не собиралась она куда-то бежать.
– Маргарита, я живу тут поблизости и часто здесь гуляю, – охотно отвечала она.
– А я в первый раз тут появился и сразу же встретил тебя, радость моя. И не могу тебя просто так отпустить, мне бы очень хотелось написать тебя для своей картины.
– Я согласна, но нужно спросить моего отца и жениха, я не могу без их позволения отправиться с вами, – заявила она.
И он согласился на все, неосмотрительно шагнув в квартал мастеровых, где всякое могло случиться, но какое дело было художнику до реальных и мнимых опасностей, если такое создание порхало рядом с ним.
Отец сразу же догадался, какой важный господин перед ним, если он и был художником, то вовсе не из тех несчастных, которые рисуют все подряд, перебиваясь нищенскими заработками, и все-таки упорно не бросают своего почти бесполезного занятия. Он догадывался о том, что есть другие живописцы, хотя никогда их и не видел, да еще так близко.
Он не стал долго торговаться, а блеск золотых отразился в глазах его и заставил быть сговорчивым. Маргарита улыбнулась и отправилась с ним туда, куда увлек он ее, ощутив прилив вдохновения и счастья.
Дворец ошеломил ее. Она никогда и мечтать не могла о том, что приблизится к подобному сооружению, посмеет скрыться за огромными его дверями.
Художник с восторгом следил за ней, за тем, как, не мигая, смотрела она на его незавершенные полотна.
– И это сделали вы?
– Конечно, – согласился он, – но ты поможешь мне сотворить и не такое, дитя мое.
Он усадил ее так, как ему хотелось, смущенно попросил обнажиться, но она не особенно стеснялась с самого начала, и к радости его оказалась гибкой и послушной.
№№№№
Как ни старалась Маргарита, но она никак не могла поверить тому, что, выйдя на берег Тибра в очередной раз, и просто прогуливаясь, и думая о том, что жизнь ее скучна
