о чем молиться. Она ведьма, но они не могут быть спокойными, даже зная, что она мертва.
ЛАУРА
Ослепительно светило солнце. Она остановилась около окна, чтобы взглянуть на то, что творится на улице. Но она не была любопытна, она просто хотела увидеть его, и убедиться в том, что он снова пришел.
Он стоял на своем обычном месте и смотрел на нее. Он запоминал каждое движение, каждый жест своей тайной возлюбленной. Сожалел о том, что не слышал ее голоса, того, о чем разговаривала она со своими служанками.
Надо было уходить, поэт и без того уже прослыл сумасшедшим среди горожан. Для поэта это, конечно, было простительно, но если она о том узнает. Хотя, скорее всего, ей не было никакого дела до него.
Если бы она заметила и сказала мужу о том, что этот странный человек ходит за ней по пятам и все время что-то записывает. Но она молчала, и добровольная пытка могла продолжаться еще какое-то время. Он еще мог видеть и слышать ее, разве это не счастье великое, которое выпадает каждому только однажды. Оно так быстротечно.
Смешно признаться, да он и не признавался даже себе самому, что и в мечтах своих он не мог представить любимую в своих объятиях. И это любовь? Может ли она быть такой большой и такой целомудренной?
Он вовсе не было монахом, у него была жена, молодая и красивая, и он пылко исполнял все ее капризы, у него есть возлюбленная, была до свадьбы и есть теперь. Он никогда не бросался за каждой юбкой, но от той, которая приносила ему столько радости и ничего не требовала взамен, не собирался отказываться, но при чем здесь Лаура? Это та женщина, к которой взрослый мужчина, еще в ранней юности постигший «науку страсти нежной», никогда не посмел бы приблизиться.
Он понял это сразу, в тот день, когда увидел ее в соборе, коленопреклоненную, погруженную в молитву, никого и ничего не замечавшую.
Конечно, он видел ее и прежде, как и всех, кто окружал его, но тогда молния осветила его разум, и гром сотрясал душу – на улице и на самом деле разыгралась гроза, и он завернул в храм, хотя стихия эта была и в душе его неприкаянной и яростной.
Его отбросило в сторону в тот момент, когда он хотел пройти мимо нее к своему обычному месту. И он не стал повторять попытку, чего-то испугавшись.
Священник заметил странное его поведение и удивленно на него взглянул, словно видел его в первый раз, а не знал чуть ли не с рождения.
Он был Поэтом, потому отношения с богом, как у всякого творца, у него были сложными, иногда напряженными, но никогда они не были особенно трепетными, возможно потому и следил за ним особенно пристально Святой Отец. Он знал, что святое место пусто не бывает, и там, где нет Бога, там появится противник его вечный, он своего случая не упустит.
Он знал о слабостях поэта, но относился к ним с улыбкой. Пугало его другое, он хотел знать тот момент, когда он перестанет от случая
