когда с фотографированием лежащего было покончено, появилась проблема: нужно было поднять труп и усадить его в кресле у трюмо.
Таранов испытывал странное волнение, когда брал верхнюю часть тела покойника, а Влад – нижнюю.
Он никогда в жизни не делал подобного!
Они усадили умершего у зеркала, которое так и было скрыто белой тканью.
«Я даже не спросил, как его зовут» – рассеянно подумал Таранов, опускаясь на колени у раскрытого чемодана и разыскивая там приспособление для держания головы.
Ведь на фотокарточке покойники должны выглядеть как живые. Ведь именно в этом вся суть.
ГЛАВА 4
Достав штатив, Игорь выпрямился.
Обернулся и посмотрел на Влада, всё это время держащего голову умершего.
Плохо не иметь практического опыта – приходится волноваться по пустякам.
Например, Игорю было важно, чтобы этот чёртов штатив не попал в кадр.
Приблизившись к ассистенту, он взглядом попросил того отступить немного в сторону. После чего принялся устанавливать приспособление и закреплять в полукруге заднюю сторону шеи.
Пришлось повозиться: покойник никак не хотел держать голову «ровно», то и дело ронял её. Но в конечном счёте Таранову и Владу удалось создать иллюзию того, что умерший спокойно себе сидит.
– Надо нарисовать ему глаза, – отходя, произнёс Таранов, рассматривая плоды своей работы.
– Как это? – округлил очи Владик, несколько испуганно покосившись на фотографа.
– Ну, англичане так делают. С фотокарточки должен смотреть живой человек, а не труп. Сходи-ка, набери воды в стакан, – резво развернувшись к открытому чемодану, Игорь снова присел на корточки возле него. Принялся искать краски.
– А где здесь ванная? – тихо спросил парнишка и двинулся в сторону двери.
– Спроси у прислуги. Да поживее, – зыркнув на ассистента, ворчливо ответил Таранов.
Влад подавил вздох и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Игорь остался один на один с покойным.
Он доставал баночки с красками и составлял на ковре, когда вдруг послышался тихий шорох за спиной. Фотограф опешил и замер, прислушиваясь. Шорох повторился.
Таранов в ужасе, очень-очень медленно обернулся и вскрикнул: у покойника были широко распахнуты глаза; голубые, покрытые белёсой поволокой, они испуганно смотрели как бы сквозь фотографа.
Игорь чувствовал липкий страх и то, как сумасшедше колотится сердце в груди. Хотелось попросту взять и убежать. Но вместо этого он очень осторожно поднялся и прошёл к фотоаппарату.
Сглотнув, перекрестился, да и «нырнул» под белую ткань.
Но стоило приложиться глазом к объективу, как иллюзия (?) прошла: глаза покойника были закрыты.
– Мне не могло померещиться. Не могло, –
