и мускулом не шевельнул – но было больно. Пашка с изумлением смотрела на него, а затем злость разобрала её окончательно. Сжав кота на руках покрепче, она хотела пнуть «программиста» в промежность, как недавно сделала с издевавшимся над котом Клоуном, но тот как-то развернулся и поймал её ногу. Хватка была крепкой – Пашка поняла, что находится в опасном положении. Пыталась выдернуть ногу, но тщетно: человек держал её, кажется, даже не напрягаясь.
– А ну отпусти, сука! – крикнула она угрожающе. В таком положении приходилось ещё и контролировать руки, чтобы не сжимать кота слишком сильно. Он, впрочем, уже испытывал, должно быть, некоторые неудобства.
– Извинись, тогда отпущу.
– Пошёл ты.
В следующий момент из-за короткого рывка Лысая потеряла равновесие и ударилась о каменную кладку затылком. Упала на спину: Заяц был в безопасности. Из глаз брызнули слёзы боли – гравитация не пощадила бритый череп.
– На хер иди, мудак!!! – крикнула она в спину уходящему человеку. – Сука! Падаль ты гнойная!..
Но тот больше не оборачивался: сел в машину, окинул лежащую на земле Пашку прощальным взглядом, закрыл стекло и поехал прочь. Напоследок – наверняка в качестве унижения – даже издал короткую серию гудков, от чего Пашка только ещё больше разозлилась.
Всю дорогу до дома она думала: если ещё раз повезёт встретить эту сволочь, уже со свободными руками – то я не успокоюсь, пока не отмудохаю его хорошенько.
Голова сильно ныла.
Пашка не знала, в какой момент она стала такой: внутри неё словно помещались огромные запасы сжатого газа, от единой искры способные вспыхнуть ярким пламенем, и пламя это было её яростью. Злоба, выжигающая Лысую изнутри, вспыхивала за секунды – и за секунды исчезала, как не было, а вот последствия, к сожалению, никуда не девались. Пока что это не приносило особого вреда, а потому Пашка не особо беспокоилась о том, чтобы найти способ эту злобу сдерживать. Но она понимала, что однажды это может сыграть с ней злую шутку.
– Ну чё, Заяц, всё нормально? – спросила она, чтобы отвлечься от неприятных мыслей, хотя лицо «программиста» то и дело всплывало в сознании. – Ну и хорошо. Скоро придём, я тебя накормлю чем-нибудь. Недолго осталось. Больше тебя никто не обидит.
Около дома она неожиданно встретила присевшего на лавочку Дмитрия Палыча – того самого бомжа, который сегодня стрельнул у неё последнюю сигарету. Одетый в свою вечную зелёную пыльную куртку необъятных размеров (удивительно, как ему в ней не жарко таким погожим днём), Палыч не заметил подошедшей Пашки: он держал в руках раскрытую потрёпанную книгу и говорил стоящему перед ним голубю, чё, мол, докопался, увалень.
Злоба на неизвестного мудака как-то сразу отошла на второй план: Пашка была не из тех, кто срывает на невинных своё плохое настроение. К тому же, Палыч всегда был к ней добр, так что она попыталась быть приветливой.
– Всё
