ум этого дома вовсе не викарий, а его дочь? Вы пишете статьи за него!
Дженевив побледнела, вскочила, вырвала у него рукопись из рук и смяла бумаги.
– Что за нелепость?! Какой еще острый ум? Я обычная женщина.
Ричард рассмеялся, придя от ее горячности в восторг.
– Впервые вижу, чтобы умная женщина притворялась дурочкой. Вы удивительная!
Девушка сникла и нахмурилась.
– Вы же видели статьи отца. Они подписаны его именем.
– Да, но настоящий автор стоит передо мной.
Дженевив была готова отрицать очевидное. Но пытливый интеллект и острое внимание к деталям, идеальный анализ, продемонстрированные в статьях, были слишком узнаваемы.
– Перестаньте упрямиться, мисс Барретт. Ведь я прав?
В то время как девушка искала способ увильнуть от ответа, Ричард уже прикидывал, как использовать новые знания в своих целях. Можно ли будет получить фамильную драгоценность с помощью шантажа? Насколько Дженевив боится огласки своей тайны, чтобы продать подвеску?
Действовать подло не хотелось, поэтому Ричард пока отбросил мысль о шантаже. Нет, не отбросил, а просто убрал в дальний уголок сознания в надежде, что воспользоваться столь гадким планом не придется.
– У меня нет ученых степеней.
– Зато есть блестящий ум. А также сильнейшая тяга к знаниям, – возразил Ричард.
Он был впечатлен тем, сколь многого добилась девушка без специального образования. Не обращая внимания на ее сопротивление, Ричард взял руку Дженевив, сжимавшую скомканные бумаги, и осторожно поцеловал ее пальцы. Это не было попыткой соблазна, скорее, это был жест невероятного уважения к ее силе воли.
Дженевив бросила на него растерянный взгляд из-под ресниц. Она поняла, какой именно смысл вложил гость в этот поцелуй, и безропотно приняла его.
Когда он отпустил ее руку, девушка принялась расправлять скомканные бумаги.
– Я прошу вас не делиться с отцом своими подозрениями. Это может разрушить его репутацию.
– Но это несправедливо. Ваш талант и ваше упорство должны быть вознаграждены.
Дженевив вздохнула и развела руками:
– Отец обещал признать меня соавтором, после того как мне исполнится двадцать один, но этого до сих пор не случилось.
По тому, как поникли плечи девушки, Ричард понял, что ему признаются в очень личных вещах. Неудивительно, что она злилась на отца. Хармзуорт сочувствовал Дженевив, как человек со сложными семейными отношениями.
– И никто не подозревает?
– Для этого нет причин, – вздохнула Дженевив печально.
– Но ваша рука так узнаваема, – хмыкнул Ричард и сел на стул рядом с ее креслом. – Стоило углубиться в чтение, и у меня не осталось сомнений.
– Вы удивили меня, мистер Эванс.
– Просто между нами существует особая связь, мисс Барретт.
Она
