в дом, он увидел лишь голые белые стены. Ни стойки, ни стола, ни Пингвина там уже не было.
– Пингвин.
Максим взглянул на дом, подошёл к машине, открыл дверь, сел, повернул ключ. «Надо же, бензина под завязку. Он прикурил. Мысли путались в голове, словно застилая туманом его рассудок. Ему снова захотелось оказаться где-нибудь, да где угодно, но не здесь. Хотя, с другой стороны, после знакомства с Пингвином, прибавилось любопытство. Да, сконцентрироваться у него совсем не получалось. Он не заметил, как выбросил только что закуренную сигарету в окно.
– Ё-моё. – Он опустил голову на руль и закрыл глаза.
Максим открыл глаза и приподнялся на кровати. В комнате горел свет. Моррисон сидел за столом и что-то листал.
– Что, опять не спится? – спросил он.
– Да, что-то, не знаю, сумбурные сны какие-то. Вижу, ещё не утро?
– Или, уже не утро. Совсем не утро, вообще не утро…
– Ладно, хватит себя насиловать, пожалуй. – Максим встал, оделся и сел на кровать.
– «Цель оскверняет человека и его поступок: чистота человека заключается в его сердце и совести».
–Что?
Джим продолжал:
– «Слабые говорят: «я должен»; сильные говорят: «должно». Люди, которые стремятся к величию, обыкновенно бывают злыми людьми; это их единственное средство выносить самих себя. Причинять боль тому, кого мы любим, – вот настоящая чертовщина. Высшее насилие над собой и причинение боли себе, есть героизм. Героизм – это образ мыслей человека, который стремится к цели, перед которой он не принимает в расчёт самого себя. Героизм – есть добрая воля к уничтожению «себя».
– А это ты всё к чему?
– Возможно, скоро, узнаешь. Самопереломление не такая уж безболезненная штука. Выпить хочешь?
– Я же за рулем.
– Да ладно, права всё равно отобрали, чего уж теперь.
– Ну, давай.
Моррисон достал бутылку «Бурбона» и два бокала. Наполнил их, один дал Максиму.
– За что выпьем, за поиск?
– Может, за находку уж сразу?
– Да ладно, не пьют за экзамены перед сдачей. Давай, просто, за дорогу?
– Ок.
Они залпом осушили бокалы. Тепло разлилось по организму, Максим моментально ощутил лёгкость в теле и спокойствие в голове. Он посмотрел за окно.
– Ночь, вечная ночь, тьма и тишина. А ведь это же и есть конец света.
– Мы все живём ассоциациями. В наш век бесконечного потока информации отовсюду, сложно самим мыслить, выражать всё своими словами. – Джим ещё налил. – Конец света? Что это?
– Может и конец света у каждого свой, как у каждого – своя жизнь и своя смерть? А всё остальное лишь символы.
– Ну, Макс, что-то ты увлекся?
– Иногда так хочется, чтобы весёлые сказки были живыми, а реальность серой сказкой…. Фу ты, «слюни» какие-то, что это со мной?
– Давай ещё по одной, и хватит хандрить.
– Что касается ассоциаций, согласен. Большой поток извне. Книги, кино,
