законодателя и в необходимых случаях получают эффективную судебную защиту.
Неоднократно в экспертных заключениях ставился вопрос о более четком закреплении прав человека, имея в виду не только права российских граждан, но и права иностранных граждан и лиц без гражданства. Известное основание для этого дает употребление различных терминов („каждый“, „все“, „лицо“, „личность“, „граждане Российской Федерации“, „обвиняемый“, „осужденный“, „потерпевший от преступлений и злоупотреблений властью“ и т. д.). Действительно, можно было улучшить использование указанных терминов, с тем чтобы всякий раз было абсолютно ясно, идет ли речь только о гражданах Российской Федерации либо о всех лицах, будь то российский гражданин, иностранный гражданин либо лицо без гражданства. Для решения вопроса в каждом конкретном случае принципиальное значение имеет содержание следующей статьи „Иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в Российской Федерации правами и несут обязанности наравне с гражданами Российской Федерации, кроме случаев, установленных федеральным законом или международным договором Российской Федерации“. Из процитированного положения однозначно следует, что если даже в статье Конституции говорится о праве гражданина Российской Федерации, то, естественно, это право принадлежит и иностранному гражданину и лицу без гражданства, т. е. является международно признанным правом любого человека. Исключения из этого правила могут быть установлены лишь федеральным законом либо международным договором Российской Федерации.
Наибольшую тревогу у экспертов вызывали положения статьи, устанавливающей основания ограничения прав и свобод граждан и других лиц, что, по мнению экспертов, может открыть путь к произвольному использованию властных полномочий со стороны законодательной и исполнительной власти. Так, профессор Кедзя полагал, что указанные выше конституционные положения „не соответствуют международным и европейским стандартам, четко определяющим, какие права и свободы могут быть ограничены и по каким причинам“. С этим утверждением трудно согласиться, так как в указанной статье Конституции как раз и закреплена общеизвестная формула относительно возможности ограничения прав и свобод человека и гражданина, взятая из международно-правовых документов. Конкретный перечень прав и причин, по которым они могут быть ограничены, в Конституции не обязателен, так как Конституция признает приоритет действия общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации.
Рассматривая содержание главы 3 „Федеративное устройство“, эксперты отмечали, что „стандартной формы федеративного устройства не существует“ и что „федерация, которая не видоизменяется, может не соответствовать потребностям людей и развалиться“. Они пришли к выводу, что Россия избрала модель централизованной федерации, это объясняется особенностями современного этапа развития
