– таков пафос и лозунг обращения святого Иустина Мученика к языческому миру.
10.3.3. Тематика подражания
Идея подражания, характерная для св. Иустина, также может быть рассмотрена в контексте тематики слова и дела, внешнего и внутреннего. В основании дел христианской жизни лежит подражание Христу (ср. с богословием св. Игнатия Антиохийского, см. п.п. 8.2; 8.4.1); делами и всей своей жизнью христиане подражают своему Богу.
«Ему приятны только те, которые подражают Ему в Его совершенствах, – в целомудрии, правде и человеколюбии, и во всем, что достойно Бога» (Первая апология. Гл. 10. Хрестоматия, с. 335);
«Предстоятель посредством слова делает наставление и увещание подражать тем прекрасным вещам» (Первая апология. Гл. 67. Хрестоматия, с. 362);
«Он [Бог] услаждается теми, которые подражают в свойственных Ему добродетелях, и ненавидит тех, которые словом или делом предпочитают зло» (Вторая апология. Гл. 4. Хрестоматия, с. 367).
Но и демоны подражают Богу, и порок подражает добродетели, софистика подражает добродетели (см. также продолжение этой идеи, противопоставление софистики и философии, у Климента Александрийского, п. 20.3.4) – однако все это есть подражание внешнее, настолько же, насколько внешни бесплодные слова по отношению к делам.
«То же самое [совершаемое в таинстве Евхаристии] злые демоны из подражания научили делать и в таинствах Митры» (Первая апология. Гл. 66. Хрестоматия, с. 362);
«Порок, для прикрытия своих собственных действий, принимает на себя свойства, которые принадлежат добродетели и которые действительно прекрасны, через подражание нетленному (ибо он ничего нетленного не имеет и сделать не может), и тем порабощает себе долу преклонных людей, а принадлежащие ему худые свойства переносит на добродетель» (Вторая апология. Гл. 11. Хрестоматия, с. 370);
«Поучения Его были кратки и не обширны: ибо Он был не софист, но слово Его было сила Божия» (Первая апология. Гл. 14. Хрестоматия, с. 337).
10.3.4. Тематика «введения в догматическое богословие»
Вводно-догматические темы – свойств Божиих, Божественного Откровения, Писания и Предания, и другие, – в той или иной степени общие для всей письменности апологетов, затрагиваются и святым Иустином. В этом отношении мы не находим у него еще столь ярких и примечательных слов, как, например, у свт. Феофила Антиохийского в его «Трех посланиях к Автолику» или у свщмч. Иринея Лионского; апологии святого Иустина представляют более ранний и, так сказать, зачаточный вариант этого круга вопросов.
Отметим в учении св. Иустина важную идею древности ветхозаветных пророков, пролагающую путь к учению о Предании. С другой стороны, некоторые интересные детали показывают святого Иустина представителем «западного» богословия с его склонностью к единству, апофатизму и тайне:
«[Бог] не именуется никаким определенным именем» (Первая апология. Гл. 10. Хрестоматия, с. 335);
«Отцу
