исправно платил за брата долги, и этот счет был не первым и, разумеется, не последним.
По сути, именно из-за безрассудной расточительности Герберта Эйвонсдейла семья его старшего брата постоянно пребывала в стесненных обстоятельствах.
Война с Наполеоном резко осложнила дела многих английских аристократов. Те, кто снимал просторные особняки, вынуждены были отказаться от подобной роскоши и завести себе жилье поскромнее.
Это сильно отразилось на доходах графа Эйвонсдейла, которыми он был в значительной части обязан именно ренте от сдачи в наем нескольких особняков.
Были и такие жильцы, которые, не думая съезжать, просто задерживали оплату, хотя покойный отец Манеллы – как было всем известно – никогда не запрашивал лишнего.
Выручали имения в сельской местности. Из-за континентальной блокады[2], объявленной Наполеоном, как никогда хорошо продавались сельскохозяйственные товары. Импорт полностью прекратился, и стране приходилось довольствоваться собственными ресурсами.
Однако стоило окончиться войне, как фермеров прижали. Многие банки даже закрыли им кредиты.
– Если бы отец был жив! – в который раз в отчаянии воскликнула Манелла.
Граф Эйвонсдейл скоропостижно скончался от сердечного приступа в начале прошлой осени. Титул перешел к «паршивой овце», Герберту, вечно доставлявшему семье одни огорчения.
Поскольку смерть старшего брата и наследование титула оказались для Герберта совершенной неожиданностью, а если быть совсем откровенным – нечаянной радостью, на похоронах он с трудом заставлял себя сохранять скорбный вид.
Впрочем, его можно было понять. Нельзя было исключать возможность, что его старший брат, женившись повторно, обзаведется наследником. В этом случае младшему было бы вовсе не суждено стать графом. И вдруг – такое везение!
Лишь только разъехались гости, провожавшие в последний путь покойного графа, Герберт стал оглядывать дом, выискивая, что бы поскорее продать.
К сожалению, бóльшая часть мебели и картин, согласно установленному порядку, являлась фамильным достоянием Эйвонсдейлов, и никакой из графов, сменяющих друг друга в связи со смертью предшественника, не имел на них личного права.
Поэтому Герберту удалось поживиться лишь небольшим количеством весьма малоценных вещей.
– Зато теперь я смогу найти себе богатую невесту, – не скрывая торжества в голосе, заявил новоявленный граф Герберт своей племяннице, собираясь вернуться в столицу.
Манелла ничего не отвечала. Дядя насмешливо взглянул на нее:
– Ох, какие мы гордые! Вы и сами знаете, что ваш отец давным-давно жил бобылем. Да и я тоже. Но граф, богат он или беден, – совсем другое, нежели младший сын с туманными видами на наследование титула.
– Что ж, – отвечала Манелла, которая, без памяти от горя, не могла сосредоточиться на разговоре, – остается надеяться, что вы найдете себе жену, которая составит ваше счастье.
– Я
Берлинским декретом (1806) император Наполеон I объявил запрет на торговые, почтовые и иные связи с Великобританией для всех подвластных Франции, зависимых или союзных ей стран. Континентальная блокада продолжалась до окончания войны и поражения Франции.
