старинного кресла.
Оглядевшись вокруг, она заметила, что библиотека, несмотря на роскошную мебель, выглядит запущенной, а столики красного дерева и дорогой фарфор давно не протирались и покрыты толстым слоем пыли.
Тогда она поспешила напомнить себе, что критика в ее положении неуместна и что она должна быть благодарна судьбе, неожиданно подарившей ей крышу над головой и безопасный ночлег.
Впрочем, все эти перемены в ее жизни произошли настолько молниеносно, что у нее не было времени даже подумать или хотя бы просто на миг опомниться и осознать, что она делает, когда они с виконтом оказались вдруг в церквушке стоящими перед алтарем.
Единственное, что по-настоящему радовало ее в тот момент, – это возможность не возвращаться назад к сэру Элмеру, где ее наверняка ожидали бы очередные немилосердные побои за побег.
Она настолько ненавидела и боялась своего дядю, что при одном только воспоминании о его сурово сдвинутых бровях и жестком взгляде ее охватывала нервная дрожь. Побои, полученные ею утром, не были чем-то из ряда вон выходящим – как она призналась виконту, дядя часто позволял себе подобные “воспитательные” меры. Но сегодня утром переполнилась чаша ее терпения. Самое ужасное было в том, что эти побои унижали ее гордость и грозили навсегда сломить душу.
До встречи с дядей она и представить себе не могла, что на свете бывают такие жестокие, черствые и бесчувственные люди, какими оказались сэр Элмер и его дочь.
Джемайма скоро поняла, что Ниоба терпеть ее не может. А все из-за того, что, как это ни удивительно, рассматривала ее как потенциальную соперницу.
Ниоба заставила отца поднять руку на племянницу прежде всего из опасения, что он может привязаться к ней и в результате лишит дочь какой-то доли своего внимания и любви.
Ниоба была настолько самовлюбленной и эгоистичной, что всерьез полагала, будто весь мир должен вращаться вокруг нее одной и только она одна может быть центром всеобщего внимания и восхищения.
Когда однажды Ниоба обнаружила, к своему неудовольствию, что ее юная кузина выросла и заметно похорошела, то обрушила на нее град пощечин и щипков, и чем дальше – тем хуже. А когда Джемайма сделала попытку как-то воспротивиться такому обращению, бедную девушку ожидали побои уже самого сэра Элмера, настроенного против нее жалобами и откровенной ложью Ниобы.
И в то же самое время Ниоба нещадно эксплуатировала свою юную хрупкую кузину. Джемайма превратилась в бесплатную горничную или, вернее сказать, в рабыню своей родственницы. Сотни раз за день ей приходилось бегать вверх и вниз по лестницам и постоянно выслушивать при этом упреки в глупости и неблагодарности. Девушка настолько уставала, что часто не могла ночью заснуть, а просто лежала в темноте и плакала от отчаяния и собственного бессилия.
Контраст между ее жалким прозябанием в роскошном особняке дяди и прежней беззаботной жизнью в родительском домике,
