способности. А главное – он мыслит, как государственный деятель. Благо страны превыше всего. Не то, что покойный принц Орен – тот всегда был дураком и прекраснодушным мечтателем.
Да, Фаррах – это то, что нужно. На него вполне можно сделать ставку. И отряд Верных Воинов – прекрасная идея. Во дворце давно назрели большие перемены. В последние годы царь окружил себя верноподданными дураками, лизоблюдами и шарлатанами в расшитых мантиях. Эти-то хуже всех! Смотрят на звезды, сыплют песок на расчерченные круги, раскладывают свои богомерзкие карты и вселяют в царя несбыточные надежды на то, что его сын жив. Давно пора вычистить всю эту погань из дворца. Больше того, давно пора навести в стране порядок, и отряд Верных Воинов тут весьма кстати.
Но Великая Династия прервется. Что ж, очень жаль. Но сказано в Заповедях – всему есть начало, и есть конец, так что порядок вещей нарушаться не должен. В случае смерти царя без наследников, престол наследует доверенный придворный, носящий титул Первого Друга царя.
Последний раз такое случилось в Сафате почти тысячу лет назад, когда к власти пришел Ресават, основатель Великой Династии. Правда, все упоминания об этом событии в летописях тщательно уничтожены или заменены позднейшими вставками. Так что теперь невозможно определить, что же произошло на самом деле. Но как бы то ни было, Великая Династия законно воцарилась и правила страной долгие годы.
А теперь доживает последние дни.
Проходя через дворцовые ворота, Арат Суф милостиво кивнул в ответ на низкий поклон стражника. Но тот почему-то смутился, густо покраснел и что-то шепнул ему на ухо. Арат Суф нахмурился, брови гневно сошлись над переносицей. От хорошего настроения не осталось и следа.
Да уж какое там хорошее настроение! Арат Суф был просто вне себя. Одним махом он преодолел крутую каменную лестницу и вихрем ворвался в царские покои, едва успев придать своему лицу подобающее выражение почтительности. Склонившись перед царем в низком придворном поклоне, он произнес:
– Великому царю Сафата желает здравствовать и радоваться тысячу лет его ничтожный и недостойный слуга!
Царь выглядел плохо. Серое лицо, мешки под глазами, а главное – испуганное, молящее выражение лица, как у ребенка, который проснулся ночью и вдруг увидел крысу под кроватью. Он вяло махнул пухлой ладонью – разрешил сесть, значит. Арат Суф еще раз поклонился и скромно присел на низкий резной табурет у дверей.
Молчание повисло в воздухе, как туча перед грозой. Царь медлил, а Арат Суф не смел начать разговор первым. Наконец, он решился:
– Ваше Величество! Мне донесли, что Жоффрей Лабарт сегодня был здесь, но никто не предупредил меня вовремя. Я не поверил.
Царь недовольно поднял бровь.
– Это почему же? И с каких пор ты стал столь дерзок, что требуешь у меня отчета и входишь без доклада? И разве я стал так немощен и глуп, что позволю моим слугам помыкать мною?
Его лицо вдруг стало жестким. Куда девались
