Тайного Приказа.
Леший вышел и вынес ей сапоги-скороходы, за которыми послал в царский дворец – валенки-скороходы после уральских похождений напрочь промокли и капризно требовали немедленно предоставить им в комплект галоши-скороходы.
– Пробить, что ли, Русалку заморскую? – ради проформы пробурчал он, неловко поставив сапоги-скороходы у ног высочества.
– Не пробивай. Забудь, – в ответ буркнула она.
– Что не так-то? – осмелился поинтересоваться Леший.
– Все так, – вздохнула Василиса – Не царское это дело…
«По существу обращения гражданки Хозяйки Медной горы в отношении пропажи мастерового Данилы-Мастера сообщаю:
Личность пропавшего не установлена, факт пропажи не подтвержден, по обращению гражданки приняты меры лечебно-профилактического характера с предоставлением помощи психиатра-геммолога.
Гражданка претензий больше не имеет. Дело закрыто».
Дело Второе
О неизбывности дружбы и о теории относительности в ее восприятии
Ты не годами измеряешь путь,
А песнями, которые ты спела;
Которые вложила, как сумела,
В уста людей. И в этом жизни суть.
День был отвратительный – ярко светило солнце, неутомимо жужжали мухи, а Золотой Петушок напрочь отказывался в такую погоду совершать предписанные ему регламентом флюгерообразные движения, поэтому Василисе приходилось обмахиваться одной стороной Скатерти-Самобранки (которая при этом тихонько самобранилась, но не осмеливалась намекнуть царевне на не соответствие должностным обязанностям) и Ковром-Самолетом (который, по причине импортной сущности, не готов был донести хозяйке гарема о несоответствии происходящего занимаемой им должности).
Итак, Василиса сидела у окна своих высотных царских хором и категорически ничего не хотела.
Когда на окошко присел невзрачный сизый голубь с письмом, царевна, не прикрываясь, зевнула и лениво поинтересовалась:
– Птица мира, кто тебя прислал? Где мой Буревестник?
– Гордо реет… – пробурчала птица мира. – Получать будем? Распишитесь в квитанции.
Царевна рассмеялась голубю-бюрократу прямо в клюв:
– Может, тебе еще и паспорт с фотографией в кокошнике предъявить? – после чего небрежно выдернула из его хвоста перо, обмакнула в услужливо подсунутый Самобранкой черничный сок и замысловато расписалась на крыле обомлевшего от царской милости голубя.
Из-под крыла незадачливого сизокрылого птаха выпало письмо, которое Василиса незамедлительно вскрыла и углубилась в чтение.
Голубь нетерпеливо
