назначенного срока, – Агафья Тихоновна не обращала ни малейшего внимания на творящийся вокруг нас Армагеддон, и ее спокойствие, каким то непостижимым образом начало передаваться мне, – ведь по другому просто не может быть. В любом Мире, где есть Время – все происходит исключительно вовремя. Не раньше и не позже срока. Это непреложный Закон. Иначе Время было бы попросту не нужно. Или его бы не было вообще.
– Постойте, но…
– Свинина была достаточно мерзкой на вкус, не правда ли? – акула, не смущаясь перебила меня, после чего заговорщицки подмигнула и продолжала:
– Да и как может быть вкусным бумажный стейк? – она захихикала, – даже если его щедро сдобрили вкусными и ароматными цветными красками. Краски, конечно, вкусны, с этим не поспоришь, но есть их вместе с бумагой все-таки не нужно, – акула кивнула на петуха со змеей, – эти двое тоже из бумаги. Причем из промокательной бумаги. Любой дождь с легкостью их смоет или растворит. Грозно они только выглядят. Вот вы как думаете, почему вам страшно? – Агафья Тихоновна отвечала сама, не дожидаясь моего ответа:
– Этим правом – вызывать страх – вы наделили их самостоятельно. Вы и никто кроме вас. Страх существует внутри того кто боится, но как только вы позволите ему выйти наружу, он трансформируется в доблесть и отвагу. Хотя, конечно, бывали и совершенно противоположные случаи. А сохранять его внутри – не самый лучший вариант, – Агафья Тихоновна вдруг обернулась к петуху и громко крикнула:
– А ну ка цыц! Цыц, кому говорю! Бегаешь себе – ну и бегай, понимаю, без тебя совсем не то, нельзя без тебя, и ты, конечно, в полном праве отбегать свое, но делай это тише. Не ты здесь главный, – она обернулась к змее и обратившись к ней, уже немного мягче и тише, продолжила:
– И не ты.
Акула подождала некоторое время, убедившись что ее слова достигли промокательных ушей, и добавила уже совсем мягко:
– Нам очень приятно наблюдать за вами и мы совсем не собираемся куда-нибудь, например, уйти, – тут она выразительно посмотрела на меня, и выпучив глаза, энергично закивала головой, давая понять что именно это мы и собираемся сделать. Агафья Тихоновна вскочила со стула, одновременно сгребая одним из плавников все бутылочки с лежащими на столе красками, а другим схватила меня за руку и туго оттолкнувшись хвостом от пола прыгнула метров на пять в сторону стены на лету шепча мне в ухо:
– За дракона не переживайте, ему ничего не угрожает, он давным давно вне этого ужаса. Как и вне всякого другого. Он здесь неуязвим, что бы не произошло. Впрочем, он нигде не уязвим, – она наморщилась и добавила, – опять эти отрицания! Не уязвим нигде, подождите, что это может значить? – акула прикинула что-то в уме и вдруг закричала, – если ваш дракон не уязвим только Нигде, значит в любом другом месте он очень даже уязвим! – она оставила меня около стены, всунув мне в руки бутылочки с красками, и в мгновение
