силы, который любит сражения со всеми сопутствующими им рисками, поскольку на самом деле не сомневается в своей победе, который стремится к религии подобно тому, как стремится к железным дорогам и электричеству – как к комфорту и помощи в мирских делах, а не чему-то, что дарует духовные объекты, удовлетворяющие жажду совершенства и заслуживающие бесконечного поклонения».
Для Рассела в противоположность прагматику рациональная мысль является не поиском уверенности, а приключением, актом самоосвобождения и мужества, меняющим человека, делая его более пробужденным и более живым.
Бертран Рассел – человек веры. Не веры в теологическом смысле, а веры в силу разума, веры в способность человека собственными усилиями создать свой рай. «Что касается геологического времени, – писал он в «Опасности для человека водородной бомбы» (1954), – человек до сих пор существует очень короткий период – самое большее миллион лет. То, что ему удалось совершить, в особенности за последние шесть тысяч лет, есть нечто совершенно новое в истории мироздания, по крайней мере, насколько мы с ним знакомы. На протяжении бесчисленных столетий солнце вставало и садилось, луна прибывала и убывала, по ночам светили звезды, но только с появлением человека все эти явления были поняты. В великом мире астрономии и в крошечном мире атома человек раскрыл секреты, которые можно было бы счесть нераскрываемыми. В искусстве, литературе и религии некоторые представители рода человеческого достигли такой возвышенности, что это делает наш вид достойным сохранения. Неужели все это должно кончиться тривиальным ужасом потому, что столь немногие способны думать о Человеке, а не о той или иной группе людей? Неужели наша раса настолько лишена мудрости, настолько неспособна на бескорыстную любовь, настолько глуха даже к простейшим требованиям самосохранения, что последним доказательством ее глупой изобретательности должно стать уничтожение всей жизни на нашей планете? Ведь исчезнет не только человек, но также животные и растения, которых никто не может обвинить в коммунизме или антикоммунизме.
Я не могу поверить, что таков будет конец. Я хотел бы, чтобы люди на мгновение забыли свои распри и подумали о том, что если они позволят себе выжить, то есть все основания ожидать в будущем триумфов, неизмеримо превосходящих триумфы прошлого. Перед нами лежит, если мы это выберем, постоянное движение к счастью, знаниям и мудрости. Выберем ли мы, напротив, смерть, потому что не можем забыть свою вражду? Я призываю – как человек – других людей: помнить о нашей человечности и забыть остальное. Если вы на это способны, путь в новый рай открыт; если нет, вас не ждет ничего, кроме всеобщей смерти».
Эта вера коренится в качестве, без которого нельзя понять ни философию Рассела, ни его борьбу против войны, – в его любви к жизни.
Для многих людей это не значит особенно много: они полагают, что жизнь любят все. Разве человек не цепляется
