Лендон, склоняясь ко мне, чтобы не слышали другие, отстающие от нас на каких-то два шага.
– Так плохо еще не бывало, – созналась я. – Ирвинг – это гвоздь сам понимаешь, где. У нас холодная война.
– Действительно? – оживился Лендон.
– А ты думал, у нас что-то серьезное? Прошу, ты хоть не доставляй мне неприятностей! – вспылила я, но Лендон быстро приобнял меня за плечи:
– Ну, прости, не буду. Я все помню, что ты мне говорила. Мы друзья.
И несмотря на то что он был для меня другом, и я не хотела давать ему ложных надежд, я отстранилась лишь тогда, когда поняла, что возле него чувствую себя защищенной. Плохое чувство, которое может принести потом проблемы мне, а ему – ненужную боль.
Мы неожиданно поняли, что миновали центральную улицу, густо застроенную магазинами и кафе, и вышли на дорожку, ведущую прямо к морю. Нередко здесь попадались дома, но люди не рисковали, пусть здесь их ждала уединенность, строить дома в такой близости к морю. Точнее, не рисковала компания отца, а именно она занималась почти всем строительством в городе и округе.
Стоило нам вплотную приблизиться к морю, я оглянулась назад и увидела, что Ирвинг с девочками оказались довольно далеко от нас. И впервые за неделю я смогла вздохнуть полной грудью, словно до этого на легкие что-то давило. Я просто потеряла чувство реальности, все время сидя дома, чтобы, по словам родителей, помочь освоиться Этвудам. Но лишь здесь я поняла, как меня напрягало общество Ирвинга. Глядя на него издалека, я чувствовала глухую ненависть, и ничего больше, не было даже жалости. Я понимала все, что с ним приключилось, но, так как он явно выбрал меня объектом, на который можно излить неудовлетворенность жизнью, я не могла не злиться на него. Просто я этого не заслуживала!
Море бушевало, и явно начинало штормить, вскоре пришел холод, и мы поспешили домой, так толком и не побыв на берегу. А виной тому была наша легкая одежда. О чем я думала? Ведь знала, каким бывает море вечером, ближе к ночи.
Не знаю, что случилось, но Ирвинг пошел домой, явно не собираясь провожать Рашель. И хотя это было не обязательно – ведь ее машина стояла перед моим домом, но я ожидала от него именно этого. Вокс и Лендон, попрощавшись, прошли к своему дому, соседнему, и неожиданно я поняла, что мы стоим с Ирвингом одни и рассматриваем звезды. Я все вспоминала о своей ненависти, когда мы были не одни, но куда делась ненависть теперь? Когда мы молчали, пропасть не казалась мне такой большой. Может, мы когда-нибудь сможем стать друзьями? Такими, как бывают двоюродные братья и сестры?
Ирвинг неожиданно повернулся ко мне вполоборота, так, что я могла видеть его лицо.
– Да… не ожидал от тебя… – выдохнул пораженно он, и я тут же насторожилась, не зная, к чему он ведет. Теперь он полностью развернулся ко мне, и, задрав голову, я увидела, каким жестким и непроницаемым стало его лицо. Настоящее лицо несчастья, которое было у него, а вовсе не те фальшивые улыбки, которые он рассыпал направо и налево, как фантики от конфет.
– Не
