страхом и усталостью. – Здесь есть и спасатели. Не слышала?!
Я была слишком напуганной и уставшей, чтобы огрызаться. Адреналин словно перестал действовать, и все, о чем я могла думать – это о том, чтобы находить безопасные уступы. Тряслось все, вплоть до пальцев, и как они только не разжимались?
– Они бы не успели. – Даже не знаю, почему мой голос прозвучал так виновато.
– Если тебе не жаль себя, то хоть бы родителей пожалела. Твоей маме стало плохо, когда ты полезла наверх.
Это было все, что мы сказали друг другу, так как мы в любой момент ожидали, что ослабевший от страха Лендон снова сорвется. Я обломала ногти на пальцах, и, кажется, один даже выбила, когда Лендон падал. Живот и спина ужасно болели, так как пояс сильно дернул меня. Я могла себе представить, какие там появятся уже наутро синяки. Одна сплошная черная лента. Только я не могла представить, что Ирвинг будет так же зол на Лендона. Стоило нам коснуться земли, папа подхватил меня на руки, потому что от переизбытка адреналина и жары я едва устояла на ногах. Страх, что я могла тоже упасть, лишь теперь охватил меня, и все мои члены расслабились в один миг, став подобными киселю.
Когда мы все оказались внизу, Ирвинг, видимо, едва сдержался, чтобы не кинуться на Лендона с кулаками.
– Придурок, кто же играется оборудованием! – гаркнул в сторону Лендона Ирвинг, но тот даже не обратил на него внимания и поспешил ко мне. Я же видела лишь, что руки и ноги у него кровоточат, а лоб разбит. Я смотрела на друга, но краем глаза следила за Ирвингом. Я не могла не заметить, как дрожали его руки при этом.
Бормоча что-то еще, Ирвинг пошел прочь, и мне захотелось чем-нибудь кинуть ему вдогонку, но голубые глаза Лендона не хотели меня отпускать. Он что-то говорил, а я думала лишь о злости на Ирвинга. Да какое право он вообще имеет осуждать меня, и кто его просил лезть за мной!!!
– Прости, ты из-за меня чуть не пострадала.
Лендон стер что-то с моей щеки, и я поняла, что она, как и губа, разбита. Это было следствием того, что я ударилась об скалу при вольном падении Лендона вниз. Все-таки, если бы не Ирвинг, мы бы действительно могли сейчас лежать с Лендоном на матрасах с поломанными костями. Но почему вместо благодарности мне так хочется догнать Ирвинга и пнуть его в зад? Надменный тормоз! Отец угрюмо сопел, держа меня на руках.
– Потом поговорите, Лендон, мы едем в больницу, а оттуда – домой.
Я хотела протестовать, но боль в ребре помешала мне это сделать. Это была знакомая боль, так как ребра я уже тоже ломала. Маму увез Ирвинг, как и всех остальных, мы с отцом поехали в больницу. Отец моей одноклассницы, который постоянно лечил мои ушибы и травмы, даже не удивился, когда увидел меня. Наши встречи были регулярными и стали уже почти традицией.
– Как странно, Флекс, ты самая тихая из подружек моей дочери, но мне приходится латать тебя больше остальных, – работая над моими ранами, усмехался
