весомые причины. Я жива. Я в роскошном отеле, и сейчас буду объедаться роллами.
– Роллы кончились, – сказал Оливер.
Марианна помрачнела, но тут же собралась и широко заулыбалась:
– Надеюсь, вы оставили мне хоть что-то?
– Еду надо экономить. Неизвестно, сколько мы здесь пробудем, – продолжил Оливер.
– Но есть запасной выход.
– Откуда ты знаешь о новой двери? – удивился Хиро, а Грейс бросила подозрительный взгляд.
– Я вижу её вот этими глазами, «откуда я знаю», – передразнила Марьяна. – Будто вы ее только заметили.
– Так и есть.
– Уверена, что эта дверь существовала, когда мы пришли. Существовала она и раньше, а то, что вы её не замечали, говорит только о вашем нежелании выбраться отсюда.
– Что она такое говорит, Хиро? – сказал Оливер.
– Шизофреничка, – буркнула в ответ Грейс.
– Я предлагаю нам откровенно поговорить, – сказал японец.
– Тогда ты первый, – предложил Оливер, занимая место за столом и давая понять, что готов слушать.
Марианна, дернув плечами, села рядом. Грейс, с усмешкой наблюдая за остальными, не спеша, подвинула к себе стул.
Они сидели прямо под люстрой – непризнанным божеством, сотворенным человеческими руками. Она надменно смотрела вниз.
– Так не может больше продолжаться, – говорил Хиро. – Мы сами терзаем себя, сами ухудшаем свое положение. Нельзя ссориться, нельзя бунтовать и искать промахи других! Нам нужно держаться вместе, а это тяжело, когда ничего не знаешь друг о друге и, возможно, боишься узнать.
Он выдержал паузу и продолжил:
– Я начну первым, – говорит Хиро. – Я врач-психотерапевт и давно практикую. Моя карьера на взлете.
Грейс шумно зевает.
– У меня клаустрофобия, – продолжает он, сверля ее взглядом. – Это, наверное, удивительно для вас, что врач, лечащий фобии, сам может ими страдать. Но врачи тоже люди. Как и все, немного нервно больны, увы. Все дело только в степени невроза.
– Ох, да! – Грейс вскидывает руки и начинает раскачиваться на стуле.
– Страх закрытых пространств – излечимая фобия. Ничего необычного, я почти с ней справился.
Марианна удивленно рассматривает Хиро.
– Началась она после землетрясения, когда выход из кабинета завалило. Мне пришлось пару дней просидеть взаперти, – продолжает он, не обращая внимания на ее косой взгляд. – Почему я здесь? Не понимаю. Думаю, это чья-то глупая шутка.
– Да, хороша шутка.
– Оливер, твой черед.
– Это похоже на общество анонимных алкоголиков. «Здравствуйте, меня зовут Оливер, и я – алкоголик».
– Грейс, ты будешь говорить следующей.
– Прямо горю от нетерпения!
– Это важно, Грейс, – мужчина откидывается
