Приходит раньше, опережая даже гулкий топот каблуков эхом дробящийся по пустому коридору, а потом, после ухода хозяина ещё долго, очень долго душит, терзает, смеётся над своей жертвой.
Дед этот приходит обычно утром и вечером. Хватает меня или за руки или за ворот и тащит на положенный мацион, то есть в туалет. Ему не важно надо мне или нет, ему не важно сопротивляюсь я или нет, он просто получает удовольствие от того, что делает. Я это чувствую. Бессловесная тварь.
Вчера вечером слыша шаги и чувствуя нарастающую вонь перегара я заранее сел на кровать в ожидании своего конвоира. Он с грохотом отворил дверь. К табачному перегару отчетливо примазался ещё и запах самогона. Дед подвинул к открытой двери стул и сел, поправил теперь упирающийся ему в спину обрез и направил его небрежно на меня. Оскалился обнажив ряд железных зубов. Достал из кармана куртки папиросы, выдернул одну зубами. Затем достав спички закурил всё время поглядывая на меня и цедя свой железный оскал. «Вот сейчас» подумал я и стал ждать. Но ни чего не происходило. И не произошло. Деду просто доставляет удовольствие вот так давить, терзать, смотреть на реакцию. Думаю не я первый с кем он это проделал. Дед был доволен. Докурив он швырнул в угол окурок, не спеша встал, схватил меня за предплечье как можно грубее и потащил на вечерние процедуры. Не помню как потом уснул. Просто растворился в темноте и всё.
Проснулся ночью. Темно, хоть глаз выколи. В такой темноте черти любят наблюдать за спящими невинными детьми. Наблюдать и ждать удобного момента, когда можно схватить, укусить, напугать.
Проснулся, а вернее просто открыл глаза и вернулся из забытья от неприятного, противного чувства. Сперва не понял, что со мной. Чем это отличается от того, что было вечером, днём, утором, вчера и позавчера.
Сообразил. Постель мокрая и холодная. Я жутко пропотел и то серое тряпьё, что теперь должен я называть постелью впитало этот холодный пот. Впитало мой страх и отчаяние.
Неуютно. Противно. Тело щиплет и знобит. Но я лежу почти не шевелясь, уставившись широко раскрытыми глазами в черноту непроглядной ночи. Мне всё равно. Мне теперь всё равно. Я теперь ни кто и не где, а значит у меня нет ни чувств ни страданий. Меня значит теперь и вовсе нет.
Мысль: может я умер и так на самом деле ощущается смерть? Тогда интересно, она только мне так ощущается или это универсальное явление и все ему подвластны? Если только мне так "повезло" то обидно наверное. Кто-то умирает в тепле и покое, а я вот в холодном поту утопаю. Если смерть всем одинакова то значит всё сейчас нормально и я должен быть спокоен. Я и есть спокоен. Странные мысли, глупые, неряшливые и пустые. Но сейчас только они у меня.
Я незаметно погружаюсь в эти мокрые серые простыни, я незаметно в них тону и растворяюсь.
Проснулся я только утром. Простыни были такие же холодные как и ночью. Я ещё не умер. Жаль. Я ведь так хорошо всё представил.
На этот раз я проснулся не от холода
