Если раньше я слышал монотонный, ритмичный, скучный шум, то сейчас это был настоящий гвалт, суета, можно даже подумать, что паника. Там явно что-то необычное происходит. Утерев уже начавшие высыхать слёзы я выглянул в окно. Действительно. Грузовики беспорядочно ёрзают туда сюда пытаясь выскочить в узкий проём ворот. В эти грузовики на ходу прыгают солдаты, которые вчера ещё строем месили грязь под этим окном. Кто-то орёт, кто-то мечется с чемоданами. Похоже все просто-напросто разбегаются. Крысы. Значит про меня просто забыли.
Из под моего окна как бобы посыпались какие-то люди в одетые кто в чём. Кто-то в ночные рубашки, кто-то лишь в подштанниках, кто-то в мундире гвардейца, кто-то просто в гражданском. Руки у всех связаны, но по тому, с какой скоростью они бегут мне сперва показалось, что эти смельчаки пытаются сбежать под шумок. Начал было радоваться за них, пока не увидел толкающих их конвоиров. Конвоиры штыками подгоняют пленных к кирпичному забору и даже не дождавшись пока те добегут до самой стены начинают стрелять. Стреляют в спину. Почти не целясь, спешат. Грохот и серый пороховой дым заволакивают небольшой двор больницы. Дым сносит ветер и теперь я вижу скорчившиеся тела. Ни кто не шевелится. Про них не забыли.
По коридору грохочут шаги. Быстро, ритмично. Сердце моё замирает. Про меня тоже не забыли. Все мысли о желании скорой смерти куда-то испарились, убежали, попрятались. Я теперь хочу слиться с этой тюрьмой, с этой койкой, с этим грязным окном, лишь бы меня не заметили. А может сражаться? Откроет дверь и я брошусь в атаку? Ведь так у меня хотя бы будет шанс. Ведь понятно же, что со мной вот так же как с ними, теми, чьи безжизненные теля лежат сейчас в луже под забором. Но я не хочу. Я понял, я боюсь этого.
Лязгнул замок, распахнулась дверь. На пороге дед. Обрез смотрит на меня. Дед махнул обрезом, мол выходи. Я замешкался. Вот сейчас, давай, прыгай на него. Нет, чуть позже. Подойду поближе.
–Ну,– рявкнул дед– пошёл.
И я пошёл. Вышел в коридор. Дед меня пропустил. Ткнул стволом меж лопаток.
–Иди, не оборачивайся– скомандовал он.
Коридор узкий, едва освещён тусклыми лучами проникающим через полукруглое окно над дверью в конце него. Толкает, подгоняет меня к той двери. Мне нужно бежать. Ещё немного. До двери осталось всего пять шагов. Дед где-то сзади. Остановился. Я чувствую это по удаляющемуся его тяжелому дыханию. Но я иду. А надо бы бежать. Я хочу бежать, но ноги мои немеют, подкашиваются от страха. Всё тело начало знобить и колотить. Каждый шаг стал для меня невыносимо труден. Ноги еле двигаются. Но я делаю шаг, ещё шаг. От этого озноба двоится, мутится в глазах. Но я чувствую, спасение всего в двух шагах, там, за дверью. Но я могу не дойти. Я задыхаюсь. Стены и потолок коридора сужаются, давят на меня, душат. Воздуха нет даже что бы закричать. Я почти падаю. Ещё шаг. Ноги со скрежетом волочу по избитому паркету. Ещё шаг и я наваливаюсь на железную ручку замка. Только бы не заперто. Не заперто. Ручка покорилась, нажалась и клацнул засов. Почти падая
