городом в руках греков оставался Бари, слишком далеко расположенный на Адриатике, чтобы причинять беспокойство. Препятствия отсутствовали, папа дал свое благословение, Западная и Восточная империи не имели сил вмешаться. Даже ситуация на самой Сицилии как будто благоприятствовала вторжению: во многих районах острова население было христианским – пусть и православным – и потому наверняка встретило бы захватчиков как освободителей. Что касается мусульман, те по праву считались отважными воинами, но они сильнее прежнего погрязли во внутренних междоусобицах. Все выглядело так, словно норманнское завоевание Сицилии будет быстрым и решительным.
На практике же понадобился тридцать один год – заметное отличие от завоевания норманнами Англии, случившегося шестью годами позже: в Англии на подавление сопротивления саксов ушло всего несколько месяцев. Затяжное покорение острова не следует приписывать исключительно доблести сарацин; скорее, во всем виноваты мятежные бароны Апулии, которые отвлекали Роберта и заставляли того расходовать на себя силы и ресурсы, в которых он отчаянно нуждался на Сицилии. При этом, как ни парадоксально, именно апулийские хлопоты превратили Сицилию впоследствии в блестящее, великолепно организованное королевство. Роберту приходилось уделять все больше и больше внимания событиям на материке, поэтому он все охотнее передоверял сицилийскую кампанию своему брату, и в конце концов Рогер потребовал официально признать его статус. В итоге произошло разделение владений Роберта, которое позволило Рогеру наконец-то избавиться от забот об Апулии и целиком сосредоточиться на управлении отвоеванным у сарацин островом.
Десятого января 1072 года братья официально вступили в Палермо. Но покорение острова оставалось по-прежнему мечтой, далекой от исполнения. Независимые эмираты в Сиракузах и Трапани продолжали войну, однако, впрочем, окончательное их «усмирение» отныне представлялось лишь вопросом времени. Роберт Гвискар, будучи герцогом Сицилийским, утвердил свой сюзеренитет над островом, но события на материке не позволяли ему задерживаться на Сицилии; посему он оставил вместо себя Рогера, наделив того титулом великого графа. Сицилию ожидали грандиозные преобразования. С первой половины девятого столетия она пребывала (почти полностью) в руках мусульман, служила этаким форпостом ислама, откуда налетчики, пираты и искатели приключений оказывали неустанное давление на южные оплоты христианского мира. На протяжении 250 лет, вместе и по отдельности, обе великие империи тщетно стремились покончить с этой угрозой; Роберту и Рогеру с горсткой (в сравнении с имперскими силами) последователей удалось уложиться в десятилетие. Кроме того, завоевание норманнами Сицилии, заодно с совпавшим по времени началом Реконкисты в Испании, стало первым шагом в великом христианском походе против мусульман, захвативших ранее территории Южного Средиземноморья; позднее на этом основании возникнет колоссальная, хоть
