Публию Лентулу
Ты спросил меня о положении дел в провинции. Понимаю, что это нужно для твоего доклада Кесарю, поэтому в предыдущем письме я подробно сообщил почти обо всем, стараясь быть кратким, ибо Он не любит многословия, к коему я сам, каюсь, возымел склонность: и климат, и люди вверенной мне Иудеи столь скверны, что поневоле ищешь спасения в регулярном писании писем, заметок и воспоминаний, сидя в прохладе резиденции за высокими кипарисовыми дверьми.
Итак, в дополнение к уже известному тебе хочу сказать об опасности, которая исходит от религии евреев. Их священники каждую минуту могут превратиться в военачальников, а города – в неприступные крепости. Они фанатичны и непреклонны в желании угодить своему божеству, которое, по их мнению, учит ненавидеть Рим. Увы, это божество нельзя уничтожить хотя бы потому, что нет его статуй. Но религией пронизана вся жизнь евреев, и легче законодательно запретить горячему ветру перекатывать клубки колючек по пустыне, чем запретить этим людям приносить жертвы в своем колоссальном Храме, который все время перестраивается и становится еще больше. Здесь в каждом молельном доме плетутся заговоры, а на каждой площади неистовствует проповедник, призывая к какой-то свободе, хотя эти люди не умеют быть свободными, они сами жертвы в руках своего божества.
Нет никаких сомнений, что главные смутьяны здесь – раввины, поэтому раньше я менял первосвященника каждый год, хотя это вызывало со стороны народа еще большую ненависть ко мне. Я одобрил кандидатуру Анны, а через год он превратился в подобие маленького тирана, разглагольствующего о “голосе крови народа”. После него я утвердил на эту должность Исмаэля, сына Фабии, и все повторилось. Затем в этой роли выступили Элизар, сын Ариана, затем Симон… С тех пор и поныне первосвященником является Иосиф, прозванный Каиафой, он, как ни странно, добродушен и рассудителен, а эти два качества – колонны, на которых зиждется то, что мы называем умом. Иосиф, как и его предшественники, начальствует над Синедрионом – это что-то вроде нашей коллегии жрецов-понтификов, которая заведует религиозной жизнью государства и год за годом спорит о тех или иных аспектах тени, отбрасываемой ослом. Иосиф – полезный посредник между мной и народом Иудеи. Посмотрим, что будет дальше.
Вместе с тем я постоянно занят преследованием и уничтожением банд, возглавляемых отчаянными ораторами, которые одинаково ненавидят и меня, и своих раввинов. Одного такого болтуна-бандита, который принес людям немало горя и принялся оскорблять меня во время допроса, я убил своим мечом, и стоит упомянуть, что в юности он, говорят, был слугой царя Ирода; теперь, наверное, оба прислуживают Плутону в подземном царстве. Откуда берутся эти пылкие евреи, для которых преступление и откровение – одно и то же? Впрочем, бог дает злому быку короткие рога, и этот неблагодарный народ может хитрить, но никогда не сумеет говорить со мной с позиции силы.
Казненные пусть будут забыты, и я перечисляю некоторых смутьянов, разгуливающих на свободе, чтобы ты мог сообщить их имена
