с ними, в общем, разговариваешь, так что за Управление наше не стыдно будет.
Ленская взглянула на начальника с легким подозрением: шутит он, что ли? И столкнулась с его хитроватым взглядом.
Она твердо знала, что начальник – человек простой, но далеко не дурак. И чует он, видно, что в этом деле не все гладко и будут с ним большие проблемы и сложности, оттого и хочет спихнуть его майору Ленской.
На всякий случай она бросила пробный камешек – дескать, дел у нее и без того очень много, зашиваются они, куда еще эрмитажное убийство. Начальник тут же сурово нахмурился и буркнул, что это – приказ, а приказы, как известно, не обсуждаются. Ленская успела только выцыганить у него распоряжение, чтобы все службы выполняли ее запросы в первую очередь.
Разумеется, интуиция Ленскую не подвела, и с делом сразу же начались сложности.
Свидетельница – дежурная в угловом зале – оказалась женщиной вполне вменяемой. Уже одно то, что, обнаружив труп в запертом помещении, она не выбежала с воплями в коридор и не стала носиться по всему музею, пугая посетителей диким выражением лица и окровавленными руками, характеризует ее весьма положительно.
Однако ничего существенного свидетельница пока не сказала. Убитого она раньше в глаза не видела, он не отирался в зале с подозрительным видом, не приставал к ней с неуместными вопросами, не торчал подолгу возле картин. Спрятаться он не мог – в этом помещении спрятаться просто негде. Угловой зал небольшой, на стенах только картины да у стены один стул.
Эксперты обследовали замок на двери. Замок как замок, старый, конечно, а значит – надежный, но, имея соответствующую отмычку, открыть его можно без особого труда.
Значит, убитый открыл дверь и вошел, а потом за ним вошел убийца, стукнул его по голове чем-то тяжелым и вышел. Или они вошли вместе, а потом разодрались прямо в зале. Но зачем они вошли? С какой целью? Похитить картину? Которую? Вот, кстати, нужно выяснить, для чего унесли портрет этого… как его… Ленская прочитала на табличке, что осталась внизу: «Якопо Тинторетто. Портрет адмирала Джузеппе Морозини».
Но это потом, а пока эксперты занимались трупом. Мужчина средних лет, одет просто и как-то старомодно, определила Ленская. Трудность заключалась в том, что в карманах у трупа не нашли ничего. Вообще ничего. Ни бумажника с деньгами и кредитными картами, ни ключей от машины или квартиры, ни паспорта, ни водительских прав, да что там, ни одной самой завалящей бумажки типа счета из ресторана или использованного автобусного билета.
Кстати, билета в Эрмитаж тоже в карманах не было. Это говорило о том, что тело тщательно обыскали. И унесли все, что могло бы хоть как-то идентифицировать покойника.
Эксперты взяли, конечно, отпечатки пальцев, но интуиция говорила Ленской, что ничего эти отпечатки им не дадут, что мужчина явно не привлекался раньше к уголовной ответственности, не нарушал закона и отпечатков его в полицейской базе данных не будет. В противном случае
