под гнетом своих десяти тысяч мегатонн, я была настоящей. Я могла сколько угодно бегать в пространствах, строить их, соединять, создавать, разрушать. Все это было прекрасно и замечательно, и все это не имело никакого отношения к жизни. К моей жизни. Я жила сейчас. Мучительно, продираясь сквозь каждую минуту, но жила. Это стоило тысячи лет бессмысленного существования.
И я начала догадываться, почему Сандр поступил, как последняя сволочь, по отношению к своему брату.
Возможно, когда у тебя настолько болит голова, вообще сложно правильно думать.
Возможно, когда жизнь вдруг предлагает такой огромный кусок самой настоящей реальности, от него сложно отказаться.
Возможно, когда ты уже мириады не случившихся лет ничего не чувствуешь, ты просто разучиваешься контролировать свои чувства. Сейчас я хорошо это понимала.
Листья срывались с деревьев и с душераздирающим грохотом падали на землю. Как же он все это терпел? Я бы не то что девушку увела. Я бы кого-нибудь убила в конце концов.
Справа от меня раздались шаги. Невероятно тихие. Их никто больше не смог бы различить. Но я слышала. Я слышала, как камешки гравия трутся друг о друга. Как пыль, придавленная подошвой, смещается, образуя невидимые никому следы.
Он сел рядом. Очень осторожно. Деревянные планки скамейки сдвинулись на пару миллиметров.
– Привет, – сказал Сандр. В голове зазвенело.
– Привет, – ответила я, не открывая глаз. Все-таки так было чуть проще.
Мы помолчали.
– Возьми, – сказал он наконец.
Я приоткрыла глаза. Свет ослеплял. Сандр протягивал на ладони две маленьких желтых таблетки.
– Что это? – с некоторым подозрением спросила я.
Может быть, он хотел меня отравить? Чтобы я больше не мучилась?
– Нош-па, – усмехнулся он.
Невероятный человек. Я не могла даже представить, что делает с его головой такое движение лицевых мышц.
– Помогает? – спросила я недоверчиво.
– Немного. И не очень надолго. И если принимать не очень часто.
Я поморщилась.
– Возьми, пожалуйста. Ты вся зеленая.
Я послушно взяла таблетки и проглотила их. Запить было нечем, горечь во рту обжигала – но сейчас это не имело никакого значения. Если это хоть сколько-нибудь могло помочь…
Сандр наблюдал за моими мучениями, никак не комментируя. Возможно, он не хотел лишний раз травмировать мою голову. Или свою. А может, ему просто нечего было сказать.
Но я хотела с ним поговорить, и это стоило моей и его головы.
– Если я спрошу тебя, почему ты ушел четыре года назад, это будет очень глупо? В сложившихся обстоятельствах.
– Нет. Это будет разумно. Особенно в сложившихся обстоятельствах.
– Я слушаю.
Он вздохнул. Мне стало как будто чуть лучше. Падающие листья уже
