быстра, но ничто не сравнилось бы с той быстротой, с какою он летел теперь. Он различал какой-то белый комок, прыгающий впереди и притягивающий его с необъяснимой силой.
Они бежали по узкой полянке, окаймленной по сторонам зарослью молодых елей. Сквозь деревья виднелся проход на прогалину, залитую лунным светом. Одноглазый быстро настигал спасающийся от него белый предмет. Он приближался прыжок за прыжком. Вот он уже настиг. Еще прыжок, и его зубы схватят добычу. Но прыжка не последовало. Прямо перед его глазами белый предмет взлетел высоко в воздух. Он оказался зайцем, который и носился в какой-то фантастической пляске над его головою, не падая на землю.
Отскочив назад, Одноглазый зафыркал в испуге, припал на снег и притаился, рыча на страшный и непонятный предмет. Но волчица хладнокровно прошла мимо него, с минуту примеривалась, прыгнула, и ее зубы щелкнули с металлическим звуком. Она прыгнула еще и еще. Одноглазый медленно приподнялся и наблюдал за нею. Теперь он выказывал неудовольствие, видя ее неудачу, и сам сделал сильный прыжок вверх. Он схватил зубами кролика и притянул его за собою к земле. И в ту же минуту над ним раздался оглушительный треск, и он с изумлением увидел наклоняющуюся молодую елку, готовую его ударить. Его челюсти разжались; он отскочил, чтобы избежать непонятной опасности; обнажил клыки, в горле его заклокотало рычание, шерсть встала дыбом от ярости и страха. В этот миг молодое деревце выпрямило свой гибкий ствол, и заяц снова подскочил и заплясал в воздухе.
Волчица рассвирепела. В наказание она впилась клыками в плечо Одноглазого, а он, испуганный этим неожиданным нападением, яростно полоснул волчицу зубами по морде. Это стало неожиданностью для нее, и она в свою очередь, рыча от негодования, накинулась на Одноглазого. Он понял свою ошибку и старался умилостивить ее; но волчица продолжала кусать его; оставив попытки защититься, он только увертывался, пряча от нее голову и подставляя под укусы плечи.
Тем временем заяц все плясал в воздухе. Волчица села на снег, и Одноглазый, напуганный ею еще больше, чем таинственным деревцем, опять прыгнул за кроликом. И когда он опускался, держа кролика в зубах, он не сводил единственного глаза с елки. Как и прежде, деревце нагнулось вслед за ним до земли. Он съежился в ожидании неминуемого удара, ощетинился, но не выпускал из пасти зайца. Удара не последовало. Деревце оставалось согнутым над Одноглазым. Если двигался он, двигалось и оно, и тогда он ворчал на дерево сквозь сжатые зубы; если же он оставался неподвижным, оставалось спокойным и дерево, из чего он заключил, что безопаснее оставаться неподвижным. Однако теплая заячья кровь казалась ему очень вкусной.
Наконец волчица вывела его из затруднения. Она взяла у него зайца, и в то время, как деревце угрожающе качалось над нею, она спокойно отгрызла заячью голову. Деревце сразу выпрямилось и после этого более не пугало их, оставаясь в том положении, в котором природа указала ему расти. Тогда волчица и Одноглазый сожрали вместе добычу, которую
