рассылая множество агентов, действовал по шаблону, вероятно, доверив эту часть своей операции начальнику разведки Астанаеву. Голиков же руководил всеми тайными приготовлениями сам. Он до предела уменьшил число их участников. И плохо подготовленные агенты Соловьева проглядели главные тайные действия Голикова. Поединок разведок выиграл будущий писатель.
Во-вторых, имел место поединок психологический. Напомню: это Голиков через несколько дней по прибытии в Хакасию обнаружил, что казачий унтер-офицер Соловьев уже два года ведет с губернским руководством и с населением психологическую войну. С военной точки зрения Аркадий Петрович ее высоко оценил и решил сам воспользоваться некоторыми тактическими приемами атамана.
Представьте, как должен был чувствовать себя Голиков, когда великое множество людей, включая незнакомых мальчишек, приходило к нему с предупреждением, что Соловьев готовит захват обоза. При этом отменить доставку муки было невозможно. И не существовало дороги в объезд.
Возникает вопрос: поверил ли Голиков угрозе? Конечно. Она была серьезной. Испугался ли он на самом деле? Нет. Откуда это видно? Из последующих событий. Голиков продолжал работу по предстоящему спасению обоза, следуя своему плану, разгадать который было невозможно.
При этом, введя в заблуждение Соловьева, Козлова и часть своих бойцов, Голиков блестяще разыграл свой испуг, а также испуг красноармейцев. Аркадий Петрович заставил Соловьева поверить, что обоз брошен. «Лесные братья», забыв об опасности, вышли из гущи леса, из засады, и попали под огонь нескольких пулеметов. Попали в засаду сами. Голиков осуществил редчайший маневр.
После боя начался отток людей из отрядов атамана. Это был закат соловьевщины.
Близость общей долгожданной победы. Блистательная дипломатия
К концу весны 1922 года всем стало очевидно, что соловьевщина не имеет перспектив. Зима оказалась тяжелой. Население обнищало. Добывать продовольствие Соловьеву становилось все трудней.
Атаман уже не препятствовал уходу людей по домам. Кормить десятки здоровых мужиков, которые жили круглый год на свежем воздухе, становилось крайне сложно.
Возобновились переговоры с Соловьевым. Инициатором их стал атаман. Особенность таежной дипломатии состояла в том, что Голиков и Соловьев лично не встречались. Они обменивались письмами и тайными связными, которые устно, слово в слово, запоминали и передавали подробные сообщения. Такая система связи, предложенная Голиковым, ускоряла заочный разговор, делала его более живым.
Голиков не спешил докладывать о своем дипломатическом успехе, чтобы губерния все не испортила. Однако в силу этого Аркадий Петрович пока не соглашался и на личную встречу с Соловьевым. Не хотел, чтобы ГПУ обвинило его, Аркадия Голикова, в государственной измене и прямом сговоре с «предводителем бандитов». Голиков знал: чекисты готовы ухватиться за малейший промах.
А дальше случилось вот что. В очередном послании Соловьев
