выпила коньяк, словно лекарство – залпом, почти не чувствуя вкуса. Сжала пустую рюмку в кулаке, прикрыла веки, откинулась на мягкую кожу. Вдохнула резко, словно от боли.
– Иногда… Иногда мне не слишком весело, Эрц. Не обижайся!
Тяжелая ладонь легла ей на голову, осторожно погладила.
– Ты слишком напряжена, девочка. Так нельзя, надо уметь расслабляться. Сейчас ты еще выпьешь, посидишь спокойно, придешь в себя. И ни о чем не беспокойся. Старик Эрц тебя всегда защитит. Пусть умирают другие, а ты будешь жить, молодая и красивая. И мы вместе будем смотреть, как гибнут наши враги. Такое зрелище всегда утешает.
Мухоловка открыла глаза, попыталась усмехнуться.
– Я уже почти утешилась. Очень трудная неделя, Эрц. На работе улыбаешься, учишь девочек, поправляешь их ошибки. У нас впереди международный конкурс, они очень волнуются. Я их тоже утешаю. И стараюсь не думать о том, что будет вечером.
Эрц вновь провел ладонью по ее волосам, шумно вздохнул.
– У всех время тяжелое. Одни сжигают нервы, другие пьют, третьи спешат в иностранные посольства – кто предавать, кто просто оформлять въездные визы. В марте Гитлер ввел войска в Рейнскую область. Ни Франция, ни Британия даже не попытались сопротивляться. Значит, мы – следующие. Генералы не хотят воевать. Им по душе единый Рейх, они слишком хорошо помнят прошлую войну, которую успешно проиграли. А толпа молится на силу, каждый видит себя маленьким-маленьким Гитлером.
– И сколько мы еще продержимся?
Эрц нахмурился, бросил взгляд на часы:
– Все жду, когда они пробьют тринадцать… В лучшем случае у нас есть год, может, немного больше – пока Гитлер не уломает нашего итальянского друга. Муссолини еще не поддается, но его хватит ненадолго. Мне тоже не очень весело, Анна. Я слишком хорошо знаю людей. Когда вода подступит к горлу, разбегутся все, даже мой верный Шарль. Недавно он начал собирать документы о своих арийских предках. Какой любознательный мальчик!
Мухоловка отстранилась, поглядела сидящему рядом в глаза.
– Есть человек, который тебя никогда не предаст, Эрц!
Мужчина погладил ее по щеке.
– Я знаю.
– Сколько всего этих книжек, Эрц?
– Четыре. У нас пока три. На рынке фантастики сейчас нездоровый ажиотаж. Появились новые заинтригованные донельзя читатели. Не завидую германскому военному атташе в Вашингтоне.
– Ничего не найдет?
– Конечно, нет. Всю цепочку, уверен, продумали заранее. Информаторы в Европе, издатели в Америке, а где заказчики, можно лишь догадываться. Где, а главное кто и зачем. Из нашего пыльного угла мы не видим общей картины, Анна, но все же постараемся осмыслить. Ты у меня умница, попытайся.
– Две первые версии лежат на поверхности. Кто-то решил всерьез навредить Адольфу Гитлеру. Воспроизвести то, что описано в этих книжках, нельзя, но составить представление можно. Французскую пушку упомянули тоже не зря. Это не объективность, а мягкий намек на возможности автора и тех, кто за ним стоит. Вторая версия исходит из первой.
