Последний Оплот, думаю, как назвать наш город, должно же быть какое-то название, должно…
Моя жена зовет меня по имени.
В разных реальностях у меня разные имена – это зависит от того, какой город остался в живых, когда все случилось.
Иду в комнату, новый окрик одергивает меня на пороге:
– Не… не входи.
– Что такое?
Еще не знаю, что такое.
Догадываюсь.
Смотрю на свои пальцы.
Не синие, не синие, не синие.
Где-то хлопают крылья.
Где-то стучит мяч.
– Та-та-ма-та-те-те-те!
Жена что-то спрашивает из комнаты, не могу расслышать – только догадываюсь.
– Ну что ты, не бойся даже… ничего я про тебя не скажу.
Выхожу из квартиры, спускаюсь на нижние этажи, вынимаю передатчик.
Нажимаю кнопку.
– Сегодня четыре.
Вопросительно смотрю на человека в белом. Не понимаю, четыре чего – сотни, тысячи, миллиона…
– Нет. Просто четыре.
Меня пробирает холодок. Неужели…
– Похоже, мы справились.
– Похоже…
Хлопают крылья.
Там.
За стеной.
Не слышать, не слышать, не слышать…
– Та-та-ма-та-те-те-те…
– Руки покажите, будьте добры.
Это я.
Мельком смотрю на собственные руки.
Прошибает пот.
Люди тоже смотрят на мои руки.
Все.
Разом.
– Не надо, не надо, не на-а-а-а-а-адо-о-о-о-оо-о!
Так полагается кричать.
Я не кричу.
Шагаю по ту сторону стены.
Дверь захлопывается.
Еще одна.
Еще одна.
И еще.
Хлопанье крыльев.
Со всех сторон.
Смотрю на них, ощеренных перепончатыми крыльями, понимаю.
Ищу знакомое лицо – сам не знаю, зачем…
Что-то Другое
Город умирает – в последнем проблеске сознания бросает в пустоту воспоминание, страницу никогда не написанной книги, обрывок чьего-то сна, не расшифрованные тайнописи на стенах потерянно гробницы… Что-то устрашающее, непонятное, начертанное на стене храма – то, что несет погибель…
Когда всё становилось слишком сложно, Что-то Другое перебирался на край вселенной, где у него было потаенное местечко, известное ему одному, – на звезде, погасшей много лет назад, подсвеченной сиянием другой, еще живой звезды. Что-то Другое отталкивался от пустоты, как умел только он один, разгонялся до головокружительных скоростей – всё быстрее и быстрее, пока мир вокруг него не погружался во тьму, потому что луч света не мог обогнать стремительный полет Чего-то Другого. Этот безумный путь продолжался мириады веков – так велико было расстояние до края вселенной. Что-то Другое нехотя замедлял
