за оказанное доверие. Не подведу.
Емельяныч тоже кивнул и вслед потом смотрел очень внимательно.
Я же покинула дом Леля в смутном беспокойстве. Зачем к нему приходил человек, похожий по описанию на Дивислава? Откуда такие вообще берутся-то?
Проходя мимо дома Ельки, чистого и не бедного, на мгновение замешкалась. Может, зайти? Поговорить ещё разок? Ведь ясно же, что девица наврала мне с три короба. Вон и домовой подтвердил, что неладно всё было. А с другой стороны, если она не дура, то будет осторожной. Беда-беда, да уж. Можно, конечно, пойти по не слишком праведному пути и применить чудесницкие силы. По идее, ничего плохого не сделаю, это ведь не заклятье, а так… только подтолкнуть её сказать правду.
Не успела я дальше ступить и шагу, как меня ухватили за руку, рот зажали ладонью и утянули за угол.
Внутри все похолодело, крик так и не сорвался с губ. Паника захлестнула с ног до головы, но я тут же поборола её. Возле сердца уже зажёгся огонёк, как вдруг на ухо шепнул знакомый голос:
– Не шуми, а то всё веселье пропустишь. Слушай.
Меня резко развернули и прижали к стене. Я попыталась было взбрыкнуть, однако тут же сообразила, что сделано всё не с целью потискать меня, а дать нужное направление. Правда, способы Дивислава общаться девушками всё равно оставляют желать лучшего. Зачем так хватать прямо посреди улицы? Поманить, что ли, нельзя было? Хотя… в таком случае я бы тоже не подошла. Замкнутый круг, в общем, какой-то получается.
– А я ей и говорю, – тут же донёсся звонкий голос Ельки. – Ты меня вообще слушаешь?
Прямо через стену. Ай да молодец. Чудны твои умения. Надо бы побольше узнать, что можешь, кроме как к девицам в дома проникать и мысли блудливые навевать. Ой, немного не то, кажется, саму не туда понесло.
Ельке что-то ответили, однако говорившего признать не удалось.
– Может, и догадается, – пробубнила Елька. – Только ворожка говорила, что её дело верное. Никто не догадается. А Калина ещё молодая больно, дура-девка.
«Это я-то дура?» – искренне возмутилась я про себя.
Правда, скорее уж возмущение шло наполовину с удивлением. Ибо в своих умственных способностях я временами сомневалась, но на фоне Ельки уж точно дурочкой не была. А девчонка что-то и впрямь много о себе понимает.
– К тому же заплатила я сполна, – тем временем стрекотала Елька, – продала ожерелье то, что из жемчугов и серебра отец матери привез. Она всё равно не носит, а мне в пользу.
Кто-то расхохотался. Противненько так, хрипло. Хм, перед кем эта пустоголовая так заливается-то?
– А ты вся и поверила?
– Поверила! – упрямо сказала Елька. – Ворожка Ириане помогла, Олесе помогла, Таисе помогла. А чем хуже?
– Что… всех к Лелю твоему приворожила?
На мгновение повисла тишина. То ли Елька такого вопроса не ожидала, то ли не могла ответить.
– А не так глупа, как кажется, – шепнул на
