от него со всех ног, Джек взмолился о прощении. Он был в ярости из-за типа, который ее поддержал. Он не мог себя контролировать, потому что устал. Он столько работал, чтобы сделать Корин счастливой… Он хотел семью. О, он так любит Корин… То, что чужой человек коснулся ее, свело его с ума… Никто никогда не будет любить ее так, как любит ее он… Такое больше никогда не повторится… Все наладится, как только у них появится ребенок. Он будет относиться к ней, как к матери его ребенка. Люди будут смотреть на нее, как на мать. Да, она должна родить ребенка. Сына. «Прости».
Неделя проходила за неделей. Корин внимательно следила за тем, что она делает. Очень внимательно. Она никогда не вспоминала ярмарку. Но время от времени возвращались те два или три аккорда фортепьяно… Они странным образом обволакивали Корин и уходили, каждый раз оставляя след. И она отлично знала, почему. Они возвращали из небытия ее мечты. Но несколько месяцев спустя ей уже случалось думать, что она придумала эти ноты. Что она все придумала… И потом такая прекрасная мелодия – это как истории в книгах. Как и все остальное… «Такого не бывает. Что, если человек, написавший это, лгал? И что, если моя мама была права?»
И тогда, как прилежная ученица, Корин приложила немало усилий, чтобы привыкнуть к «маниям» мужа. «Такова жизнь». Джек не любил, когда она смотрела, слушала или читала неизвестно что. Еще меньше ему нравилось, когда она подходила к компьютеру или одна уезжала на машине, которую он ей купил. Джек все проверял, просматривал историю посещений и всегда задавал вопросы: «Почему то?», «Почему это?», «Почему этот?», «Почему тот?»
– Почему ты смотришь это дебильное шоу? Потому что у ведущего симпатичная физиономия? Он тебе нравится?
– Нет, Джек.
– Тогда перестань смотреть. Ты достойна большего, Корин.
Через несколько недель Корин перестала включать телевизор и радио, чтобы слышать шум гравия на подъездной аллее, возвещавший возвращение мужа.
Никто не знает, почему принимает то или другое. Возможно, потому, что все происходит постепенно… Мало-помалу. Бесшумно. Возможно, потому, что ничего такого не ждешь и не отдаешь себе отчет… Или потому, что все настолько ужасно, что в это невозможно поверить?
И потом, когда ты молода и сидишь одна весь день в большом доме, без подруги и без членов семьи, когда не с кем поговорить, но твои родители живы и у тебя десять братьев, ты чувствуешь себя вдали от всего. Тебя отдалили от всего. В конце концов ты теряешь ощущение контакта. Ты боишься высказаться. И что остается делать? Только смириться.
О если бы она слушала Джека… Разве он не сказал после ярмарки, что «такое больше не повторится»? Он не поклялся, что такое не повторится больше никогда? Следовало бы всегда обращать внимание на слова, которые спонтанно срываются с губ людей… Потому что это повторялось. Не слишком часто, не слишком сильно. По крайней мере, поначалу. И всегда по любви.
«Если бы я знала, то именно в тот день я должна была бы убежать от Джека на другой конец земли, оставив его с тем страусом», –
