вовсе не над собой, то была комедия из жизни дикарей, уродов и монсторов, которых автор собрал для потехи в так называемом уездном городе» [11, с.191—192].
Даже проницательный П. Вяземский увидел в пьесе только «неистощимую весёлость», «истинную весёлость».
Но Гоголь не совсем был прав, утверждая, что его не поняли: императорский Петербург узнал себя в героях «Ревизора» и, не сдержав ярости, злобствуя и беснуясь, выдал себя с головой. Сатира Гоголя попала в цель. Отсюда – всеобщая брань. «Я знаю господина Гоголя, – вещает желчный Вигель, – это молодая Россия во всей своей наглости и цинизме». Барон Розен называет «Ревизора» грязной пошлостью, Кукольник – фарсой, недостойной искусства, а граф Толстой-Американец с пеной у рта требует кандалов и Сибири для автора «сей клеветы на Россию». Фаддей Булгарин утверждает, что к России это не имеет никакого отношения, «подобного цинизма мы никогда не видели на русской сцене…, грязное двусмыслие…, уши вянут…».
В первом же представлении зрители увидели на сцене не захудалую провинцию, а столицу, не частности, а общее, не мелких чиновников, а высшую власть; пьеса была воспринята как критика правительства, она произвела впечатление разорвавшейся бомбы. Сам Гоголь этого не ожидал. Как верно указывает Н.Л.Бродский, Гоголь «был потрясён совершенно неожиданными для него выводами, сделанными из его комедии разно-групповым читателем и зрителем. Он – верноподанный слуга царя – объявлен бунтовщиком. Он – страж своего сословия – объявлен врагом, опасным человеком. В его комедии, долженствовавшей произвести моральное воздействие, увидели политический выпад против государственной системы» (Бродский Н. Л. Н.В.Гоголь и «Ревизор» /Гоголь Н. В. «Ревизор». – М.: ГИЗ, 1930).
Гоголь, не будучи революционером, стал усиленно доказывать, что его не поняли, что пьеса имеет совсем иной, вполне благонамеренный смысл, что она отнюдь не ниспровергает, а утверждает монархический строй. Это видно и в письмах к друзьям, и в специальных наставлениях актёрам о том, как играть немую сцену, и в разъяснениях места этой сцены в идейном содержании «Ревизора». Ничто не помогало. Как не помогла и написанная им специальная пьеса «Театральный разъезд», где в частности говорится: «Да разве это не очевидно ясно, что после такого представления народ получает более веры в правительство?.. Пусть он (народ) отделяет правительство от дурных исполнителей правительства. Пусть видит он, что злоупотребления поисходят не от правительства». Но и это никого не убедило.
Хотя, если вдуматься в смысл происходящего на сцене, Гоголю надо верить. «Автор «Ревизора» совсем не хотел выступать против основ современного ему строя. Он всячески ограничивал смысл нарисованной им картины. Действие происходит в глухом провинциальном городишке, и Гоголь стремится доказывать, что те ужасы, которые происходят здесь, во-первых, носят частный характер и, во-вторых, не порочат высшую власть, не задевают её сущности. Собственно
