были собраны в клубок, который обхватывался куском тонкой и узкой холстины зеленого цвета. В ушах висели необыкновенной величины янтарные серьги, грубо отделанные в золото. На голых ногах – подобие сандалий, привязанных к пятке и икрам, до колен, двумя крестообразно вившимися ремнями. Лицо ее было покрыто легкой холстиной.
Болемир был одет в шерстяной кафтан из белой шерсти, изузоренный по краям красной тесьмой, с золотой запоной у шеи. Рукава у кафтана были необыкновенно широки. На голове, несмотря на вешнее прекрасное теплое утро, надвинута была высокая облоухая рысья шапка. Кафтан по стану был перехвачен куском серебристой, с зеленью, греческой материи. На ногах грубое подобие сапог из выделанной кожи.
Старый князь Будли был просто в белой рубахе.
Когда он вышел, двое венедов разложили на земле медвежью шкуру, шерстью вверх. Будли вошел на эту шкуру в сопровождении Болемира и Юрицы и остановился.
Гости молчали. Речь была за старым князем, и князь тихо заговорил:
– Братья-венеды, простите меня, старика! И не след бы в такую тяжелую пору задумывать свадьбу, а я вот, старый слепой ворон, задумал. Простите меня, старика!
Будли поклонился гостям. Поклонились гостям и Болемир с Юрицей.
Старейший из гостей ответил:
– Ах, князь, князь! Слово твое – великое слово, и не нам, людишкам мелким, судить о делах твоих. Твое дело – повелеть, наше дело – сделать.
– Твое дело – повелеть, наше дело – сделать! – проговорили в один голос все гости и отвесили поклон Будли и молодым.
– А коли так, – сказал Будли, – то и добро вам! Добро и вам, и мне, и славной нашей родине!
– Добро! Добро! – загудели гости и снова отвесили и Будли и молодым низкий поклон.
После этого Будли, с Болемиром и Юрицей, сошел с медвежьей шкуры и подошел к столу.
На столе стоял целый зажаренный кабан. Он отрезал от него часть, подал Болемиру и сам съел. Это делалось для того, чтобы жених был хороший охотник и не боялся диких зверей. Потом Будли подошел к целому зажаренному ягненку, отрезал часть его, подал его Юрице и сам съел. Это делалось для того, чтобы молодая была хорошей домоводкой.
Во все это время стоявшие гости хранили глубокое молчание.
Далее Будли налил большую чару меда и подал Болемиру. Болемир хлебнул меда и передал его Юрице. Юрица смочила губы и передала дедушке. Сам Будли тоже откушал. Это делалось для того, чтобы жизнь молодых была сладка и хмельна, как мед.
Окончив этот обычный обряд, Будли обратился к гостям:
– Ну, гости мои дорогие, пейте и гуляйте, как хотите, теперь ваша воля, а не моя.
Гости зашумели:
– Спасибо, князь, спасибо!
Юрица и Болемир посадили старого князя за стол и сами сели напротив него.
Когда все уселись, один из старейших гостей начал наливать в чары из ведер мед и подавал его гостям. Гости пили и закусывали.
