мегауспешного ситкома с участием Кэти Брэдли прошло уже пять лет, и это были трудные годы: она водила в нетрезвом виде, была арестована, выполняла общественные работы, а потом снялась сразу в нескольких блокбастерах. Многие бы решили, что все эти неприятности ее сломают, но она остается звездой мировой величины.
– У нее были совершенно особые запросы: образ должен строиться на сочетании канареечного и изумрудного, чтобы подходить к платью.
Я морщу нос.
– Вот так комбинация.
– Не говори. Две недели я работала как одержимая, пробуя варианты на себе, но это было бесполезно – цвета-то противоположные. Я так хотела создать идеальный образ, что взяла другую косметичку. С пурпурными, красными и синими тенями.
– И как ты справилась?
Я мазнула консилером по одной из синих, цвет стал менее ярким, и добавила бледного золота из четырехцветного набора бронзеров. Вышло не совсем так, как она хотела, но ей все равно понравилось. Она сказала, это слишком вызывающе, настолько оригинально, что люди будут ненавидеть этот макияж и обсуждать его с утра до вечера.
– Я бы с ума сошла. Как ты смогла остаться спокойной?
– До спокойствия было далеко. Это был худший момент моей жизни. Но я люблю косметику и она отвечает мне взаимностью. Эти цвета просто умоляли их использовать. Я не могла отказать.
Я улыбнулась.
– Отсутствие плана для видео уже не кажется катастрофой, так?
Я смеюсь.
– Ты права. Мне просто нужен реквизит.
– Бери все что потребуется. В кладовке должно быть что-то интересное.
Я роюсь в маленькой комнатке, беру вещи, не особо задумываясь, зачем они. Это так не похоже на обычное планирование и раскадровку за несколько дней до съемок. Когда я думаю о том, насколько все внезапно, внутри нарастает паника.
– Спасибо. Думаю, это сработает, – я сваливаю охапку в пустую коробку и несу ее к двери. Перед тем как уйти, я оглядываю комнату.
– Ты счастливая, что можешь целый день здесь работать.
Дверь открывается без стука, и Эмили заглядывает внутрь.
– Кендалл, я знаю, тебе ужасно скучно, но у Лэси есть дела. Может, выпустишь ее?
Я перевожу взгляд с одной на другую.
– О, я зашла, чтобы…
– Ага. Не вопрос, Эм, – говорит Кендалл, стоя спиной к нам. – Больше не повторится. Никогда в жизни. Даже если умру, явлюсь призраком, чтобы увериться: больше такого не будет.
– Великолепно, – говорит Эмили, покидает комнату и уходит по коридору.
– О, – говорю я. – Что это с ней?
– Ничего. Мы просто встали не с той ноги. Восемь лет назад.
– Ой. Так вы вместе стажировались?
– Ага. И хотя мне больно это признавать, она права. У тебя впереди длинный день. Удачи с влогом, и не забывай ловить кайф, – она улыбается, но едва я открываю дверь, прилипает к экрану компьютера. Я вижу, что Кендалл открывает документ, над которым работала, когда я вошла. Теперь
