передать ему мой взнос на концерте. Мы сговорились, что акт передачи состоится в антракте, когда он будет торговать в фойе своими книгами. В перерыве концерта я подошла к столу и, преодолевая смущение (см. выше), представилась и отдала конверт с деньгами.
Концерт был очень хороший. Дома, еще улыбаясь, я открыла сумочку и с ужасом и изумлением обнаружила конверт с купюрами внутри. Кошмар! Что же я отдала ему?! За что он меня так долго благодарил? И чего ради я не купила «Потерпевшего Гольдинера», в смущении убежав от книжек и продавца?! И это после многомесячного рассусоливания подробностей моего бескорыстного и щедрого пожертвования… Я сгорала от стыда.
Наутро я написала ему чистосердечное признание. Написать я могу хоть Папе Римскому, это мне не трудно. Реакция Ш. была замечательной – он обрадовался. «Так это ваша ошибка? Очень рад! А я думал, что это я, растяпа, потерял!»
Не буду описывать деталей, но мне удалось-таки засунуть свои тридцать долларов в жадную пасть российского правосудия. Для этого я поехала к тетушке Ш., живущей в Иерусалиме. Познакомилась с очаровательной дружелюбной одинокой старой дамой. Выпила с нею чаю, посмотрела фотографии ее бабушек в овальных рамках, послушала истории о детских проказах ее племянников и оставила у нее правильный конверт с правильными деньгами. Как говорили в моем детстве – все тридцать три удовольствия…
Обычно рассказы, которые я пишу, взяты из жизни – так уж сложилось, ничего путного выдумать не могу. Но все-таки они не документальные репортажи. Немножко изменяю антураж, диалоги собственной выпечки, чуть заостряю типы, иногда свожу вместе в один сюжет разные случаи, которые происходили в разное время. Короче – я в своем авторском праве!
То, что расскажу сейчас, будет абсолютной правдой. Произошло только вчера, помню каждое слово.
Дело было так.
К доктору М. пришла пациентка. Прелестная ашкеназская дама восьмидесяти лет. Из Афулы – не ближний свет! У дамы медленно развивающийся рак груди. Он ее не очень беспокоит, но метастазы в мозгу вызывают боли, тошноту, и вообще не на пользу…
Еще несколько лет назад мы бы лечили ее облучением всего мозга – дает хорошие результаты, метастазы перестают беспокоить и новые в мозгу некоторое время не возникают, но… Что ни говори, а ум от этого острее не становится. Коэффициент интеллекта немного падает, память немного ухудшается, острота восприятия немного тупеет. А дама – умница! Обаятельная, и живая, и остроумная. И доктор М. решает по новейшей методике облучить ей только сами метастазики, не затрагивая остального мозга. Дело это очень деликатное, требует величайшей точности СТ и МRI отличного качества. Не говоря уж о тонком планировании лечения и сложном и прихотливом процессе самого облучения.
Но есть один нюанс: наша пациентка оглохла в возрасте двух лет. И теперь
