И комната – знакомая и незнакомая одновременно. У стены клетка с мечущимся рыбёнышем. Надо же, как вырос… Погоди, малыш, не до тебя пока. Остальные стены от пола до потолка заставлены какими-то сложными приборами: зеркала, стеклянные трубки, сосуды с разноцветными жидкостями, то искристо мерцающими, то густыми, непрозрачными. И посреди всего этого до омерзения знакомая кровать с распростертым телом. Мертвой змеей стелется по подушке тусклый рыжий жгут волос. К рукам, до синевы белым, почти прозрачным, тянутся стеклянные трубки, уходя в кожу хищными иглами. Даже хвост, всегда сияющий перламутром, поблёк, и безжизненно свешивается с ложа обвисший плавник. Лицо…
Джиад подплыла ближе, взглянула в холодную совершенную красоту мертвого принца Алестара. Нет же! Вот, грудь еле заметно поднимается и опускается. Но… так медленно…
– Прошу, – послышался рядом лихорадочный шепот короля иреназе. – Вы видите? Теперь – видите? Умоляю – не надо ненависти… Разве можно ненавидеть его сейчас?
«Нельзя, – согласилась она про себя. – Такого – нельзя. Просто не получится».
А вслух спросила:
– Что мне делать? Говорите же!
– Оставьте нас, ваше величество, – прозвучал удивительно властный голос Невиса. – Вы сделали, что могли, теперь оставьте нас и молитесь Троим – остальное в их власти.
Покорно кивнув, король выплыл из комнаты вместе с Ираталем, а целитель опять поймал взгляд Джиад своим – безмерно усталым и тревожным.
– Нет времени на ритуалы и обряды, – торопливо сказал он, беря её за руку и увлекая к постели. – Еще немного – и наследника не вернуть. Просто ложитесь рядом и прикоснитесь к нему. Так тесно, как… сможете. Прошу! – добавил он срывающимся голосом.
Джиад молча повиновалась, пытаясь убедить себя, что ничего страшного и отвратительного в этом нет. Ведь спасала же она рыжего дурня от дыхания Бездны, а потом и от сирен? И не думала тогда, насколько его ненавидит и может ли простить.
Постель была такой же мягко-мокрой, как помнилось, только теплее. Все равно гадко! Запрокинутое лицо принца оказалось совсем рядом, бледное, будто светящееся изнутри.
«Он и в самом деле уходит, – чутьём поняла Джиад. – Душа вот-вот улетит. Или уплывет? Ох, да какая разница…»
Придвинувшись еще ближе, она обняла рыжего одной рукой, прижалась к его боку, попыталась уловить ритм дыхания принца, не понимая, что делать. Да и что она может?
– Вы же слышали, что сказал король? – подсказал из-за спины бесцветный от усталости голос Невиса. – Забудьте о ненависти. Просто… постарайтесь вспомнить то, что могло вас связать. Что-нибудь хорошее! Ведь было же хоть что-то?
Судя по отчаянию в тоне, целитель и сам не очень в это верил. Джиад честно попыталась вспомнить. В памяти, как грязная муть со дна потревоженного источника, всплывали унижение, боль и ярость… Нет! Не думать… Не думать о том, что убьет последнюю исчезающую связь между ними. Это как
