безработице и введение восьмичасового рабочего дня могли прибегнуть к локауту[244]. Таким образом, вполне реальной становилась перспектива появления контрреволюционной коалиции, сформированной различными классами. В свою очередь, из этих опасений следовал знаменитый вывод о том, что если русская революция не перерастет в мировую, то она погибнет. В связи с этим Троцкий писал: «Предоставленный своим собственным силам рабочий класс России будет неизбежно раздавлен контрреволюцией в тот момент, когда крестьянство отвернется от него. Ему ничего другого не останется, как связать судьбу своего политического господства и, следовательно, судьбу всей российской революции, с судьбой социалистической революции в Европе»10.
Экономическое развитие России в большой степени осуществлялось за счет иностранного капитала. Уже один этот факт казался Троцкому залогом того, что как по экономическим, так и по политическим причинам революционный процесс должен распространиться за пределы России. Он предполагал, что социалистическое правительство сразу же откажется от уплаты царских долгов и приступит к национализации экономики. Последствия такой политики окажутся катастрофичными для стран, кредитовавших Россию, особенно для Франции. «Можно не сомневаться, – писал Троцкий, – что финансовый кризис, который наступит в результате банкротства России, непосредственно повторится во Франции в форме острого политического кризиса, который сможет завершиться лишь после перехода власти в руки пролетариата». Если австрийская и германская монархии и попытались бы задушить пролетарскую Россию с целью не допустить распространения революции, то тем самым Вильгельм II и Франц Иосиф вынудили бы рабочих своих стран начать революцию. Так или иначе, революционные настроения мгновенно перекинулись бы на ведущие европейские державы. Если бы западные пролетарии оказали России военную и политическую поддержку, то угрозы контрреволюции можно было бы избежать, а новый социалистический режим был бы надежно защищен. В этом случае вполне был бы оправдан амбициозный план Троцкого по захвату власти, который, как тогда казалось, был несколько преждевременным. Здесь можно было бы привести множество цитат Троцкого, доказывающих, что еще до 1917 года, например, в 1906 году, он неоднократно говорил о необходимости непосредственной поддержки России, на государственном уровне, западными рабочими. Однако в работе «Итоги и перспективы» внешнюю поддержку он уже рассматривал как фактор политического баланса, призванный компенсировать количественное меньшинство рабочего класса в России.
Таким образом, теория перманентной революции не годилась для экономических дебатов середины 1920-х годов по двум причинам. Во-первых, эта теория рассматривала способы захвата и удержания политической власти, а не практические проблемы построения социалистического государства. Во-вторых, с ее помощью обосновывалась неизбежность мировой революции. Если бы Троцкий сделал особый акцент
Локаут (
