и адрес никто не сказал, – пробормотала она, пристраивая свой портфель на подоконник. – Меня сюда твой дед привел.
Ромка похолодел. Он уставился на девчонку, думая, что та сейчас рассмеется. Но злые шутки ему не нравились:
– Не смешно. Мой дед умер лет пять назад…
Любоваться незнакомкой расхотелось. Как, впрочем, и продолжать разговор. Ромка повернулся и начал спускаться вниз, к своей квартире, когда услышал звонкий, натянутый как струна, девичий голос:
– Он говорит, что ты обещал ему самолетик доделать… Тот, который антошка-коротыш…
Он замер.
– Как? Как ты сказала?
Незнакомка уставилась на свой рюкзак: к замку был прилажен значок – желтая улыбающаяся во весь рот рожица-смайлик.
– Твой дедушка говорит, что ты обещал ему самолетик доделать…антошка-коротыш. Я не знаю, что это означает… Тебе виднее должно быть, – и она пронзительно посмотрела на него в упор, словно горячей ртутью окатила.
У Ромки вспотели ладони.
Он вспомнил маленькую модель самолетика «Ан-140», «антошка-коротыш», которую они с дедом строили в то лето, когда тот был еще жив. Он, Ромка, должен был раскрасить модель. А осенью деда не стало.
Он обещал деду, что принесет самолетик, покажет, что у него получилось… Но… Все как-то забылось.
Самолетик так и стоит у него в комнате, с неокрашенным крылом, на пыльной полке.
– Откуда ты знаешь? – Ромка приблизился к ней, заглядывая в заострившееся лицо, запоминая выпуклые скулы, короткий завиток на виске, аромат ванили и шоколада, исходивший от незнакомки.
Та даже бровью не повела:
– Твой дедушка. Он помнит, что ты обещал и не сделал, – девочка забралась на подоконник. – Ты еще говорил, что заберешь его фотоальбом. Он так и валяется среди дедовых вещей. Его уже тетя Ира выбросить собирается. Дед беспокоится.
Тетя Ира – это мамина сестра. Ей дедов дом в деревне достался по наследству. Стоял пять лет, в него только летом приезжали, как на дачу. А в этом году они решили все перестроить, в порядок привести и жить там постоянно.
Но Ромка все еще не верил. Эта девушка… Вдруг, она просто его разыгрывает. Про самолетик – это, может быть «пальцем в небо», кто с дедом самолетиков не строил? Про тетю Иру – тоже совпадение…
Незнакомка внимательно на него посмотрела. Спокойно, без кокетства, словно рентгеном обожгла.
– Я людей умерших вижу, – подсказала девчонка, – Вот твой дед пришел ко мне, сказал тебе кое-что передать.
– Так ты его видишь, деда моего? – Ромка икнул.
Незнакомка сощурилась, понимающе кивнула:
– Проверить хочешь? Валяй! У него борода была, глаза светлые, синие. Высокий, повыше тебя сейчас. Одет в красно-бордовую клетчатую рубашку, байковую, теплые треники. Когда говорит, губы так смешно вытягивает, – она чуть оттопырила нижнюю губу, – и то и дело цокает.
Ромка похолодел. Он запомнил деда именно таким: седым, в яркой клетчатой рубашке. А вот про то, как дед говорил – забыл совсем. А сейчас вспомнил.
Но
