style="font-size:15px;"> Камуфляж бегло просмотрел бумаги.
– Знаете, что в том квартале сепаратисты?
– Знаем.
Миротворец поглядел на Антона.
– Документы.
Нехотя Антон вынул значок.
– Ваш патрон от вас без ума, раз отправил в такое путешествие, м? – камуфляж улыбнулся. У него не было половины зубов.
– Жениться хочет, – сказал Гай и беззубый захохотал. Сунул бумаги обратно в окно.
– Важная рыба? Этот жмур, за которым вы едете?
– Важная.
– Ну-ну… – беззубый оглянулся на своих. Они наблюдали, потягивая колу из бумажных стаканов с трубочкой. – Удачи.
Гай поднял стекло и переключил ручку скоростей. Седан покатил по песку.
– Странные, – заключил Антон, оглянувшись. Камуфляж, что с ними разговаривал, уже запрыгнул обратно на броню.
– Детьми мы их боялись, – ответил Гай, – они ходили в масках – а на масках были рисунки…ну, эти черепа… знаешь, как это бывает… детям только дай повод…
– Представляю…
Он не представлял. Страх – это личное.
Они помолчали.
Солнце встало в зените – размытое, раскаленное пятно. Злое, оно без пощады жгло этот странный край песка и пыли. Тени здесь были похожи на сгоревшие спички, которыми забавлялся озорной малыш. Все вокруг было усеяно ими – черными, скрюченными угольками.
Антон покрутил ручку, опустив стекло. Но снаружи воздух был таким же вязким, как и внутри.
Дома, что тянулись по обе стороны дороги, были разрушены. Все здесь казалось пропущенным через мясорубку.
– В этой части города шли бои, – сказал Гай. Он снова курил. – Миротворцев отсюда выдавили. Вон, смотри…
За окнами, по правую сторону дороги, чернел выгоревший остов вертолета. Раздавленный, обглоданный пламенем скелет – все, что осталось от хваленого ударника Альянса. Переплетение стальных нитей. А внутри – что-то обугленное. И страшное.
– Теперь будь внимательнее, напарник. Дальше начинается территория «Чистых», – посоветовал Гай.
Дорога уходила вниз – ныряла под одеяло песчаных дюн. В черный туннель, с облупленной аркой и сколотыми буквами «Слава С.Р.». Кротовая нора в прошлое, на другом конце которой чумные поля пшеницы, гниющие от крови и слез.
Песка не стало меньше. А на входе их никто не встречал.
Седан вполз в темноту, и Гай включил фары. Тоннель оказался узким и холодным. Пустым, как советская морозилка. И пах он точно так же – затхло, кровью и мороженым мясом.
Антон поднял стекло. Ему не хотелось, чтобы запах туннеля остался здесь, когда они выберутся. Он посмотрел вперед – там маячил кружок дневного света.
– Этот туннель горел, – сказал Гай. – Набитый машинами, – он сильно затянулся сигаретой. – И людьми…Ты представляешь этот пиздец?
Пробка в обе стороны. Клубы черного
