усталыми глазами старика. Антон на секунду подумал, что мог выхватить револьвер. Он знал, такое случалось – рука порой действовала быстрее мозга.
На руле велосипеда был присобачен хромированный звонок. Гай не видел таких тысячу лет.
– Что случилось, малыш? – спросил он.
Он смотрит не на нас, – догадался Антон. – На наши револьверы.
Мальчишка не ответил. Звякнул еще раз и развернул велосипед.
– Пошли, – сказал Гай Антону. – Здесь жарко.
Он поднялся по ступеням и открыл деревянную дверь. Антон проследил, как мальчишка набрал скорость, виляя по песку, и поднялся следом.
– Просто мальчонка, – пожал плечами Гай.
– Конечно.
Они вошли внутрь. В помещении царил полумрак – с потолочных ламп капал тусклый свет, собираясь в лужи под ногами. Было прохладно и едко пахло лекарствами. Само помещение оказалось крошечным, обложенным кафельной плиткой. И пустым – глянцевым, холодным. Все тут сжималась в одну-единственную точку – лестницу в десять ступеней, ведущую вниз.
Гай щелкнул застежкой на кобуре и спустился первым. Дверей внизу не было, на входе висела полиэтиленовая пленка, за которой горел свет.
Гай раздвинул занавеси и шагнул внутрь.
– Господи… – он прикрыл нос ладонью – в подвале смердело.
Это был цех. Разделочный цех – с наваленными друг на друга людскими телами. Они лежали там, у дальней стены, в темноте. Но не заметить их было нельзя – костлявый мясной комок. Руки, ноги, косматые головы, раскрытые рты. Как куча манекенов, сваленных в кладовке супермаркета.
Справа находились несколько разделочных столов, заляпанных кровью. На одном лежало вскрытое тело – вывернутое ребрами наружу, оно напоминало паука, с торчащими лапами. Над ним, согнувшись, стоял невысокий мужчина в окровавленном, грязном фартуке. Рядом, у самого пола болталась на шнуре небольшая болгарка с обтесанным отрезным кругом, с которого капала кровь. На человеке была медицинская маска и защитные очки. Когда, наконец, он заметил Гая, то выпрямился и стянул маску с лица.
– Сейчас! – крикнул он ему.
– Что за хуйня тут творится? – прошептал сзади Антон. Гай не ответил. Ему нечего было сказать.
Морги гетто – примитивные разделочные доски, с нескончаемым мясным потоком. Гай помнил их такими – грубыми, тесными комнатушками, которые пугали его с самого детства. Тогда, после первого посещения, ему долго снился кукольный дом, из которого его кто-то звал. И глаза, смотрящие сквозь маленькие окошки.
Ничего не изменилось с тех пор.
Гай не был уверен, что труп их дождался. Обычно в таких местах тела начинали гнить – их кололи разной дрянью, чтобы избежать разложения. От этого трупы распухали и их старались поскорее захоронить. Чаще всего в братских могилах.
«Если он здесь, – подумал Гай, – то он похож на неудачную практику пластического хирурга».
Человек в фартуке подошел к ним – небольшого роста, седой, с усами и плешью. Даже не стал снимать латексных перчаток – обтер их о грязный подол.
