вгляделись в капитана.
– Это из-за осенних штормов, – пояснил капитан Фишер.
Дон Барреро удивлённо повертел головой, осматривая окрестные скалы.
– Но как «Сан Габриэль» мог попасть сюда?
– Его перенесла сюда стихия, – ответил капитан и добавил: – Наверное.
– Боюсь, что это так, – подтвердил капитан Фишер. – Волны во время тайфуна могут достигать гигантских размеров…
Дон Барреро ещё немного попытался разглядеть что-нибудь в воде, а потом сказал:
– Я возвращаюсь на корабль… Сами тут разбирайтесь, капитан Фишер. Если что – мне сразу докладывать.
Его шлюпка вернулась к бригу. Там как раз шла разгрузка плота.
За время пути плотник с «Консуэло» соорудил большой деревянный плот с отверстием посередине. В это отверстие в плот должна была втыкаться дубовая бочка, в которой вместо дна было вставлено прозрачное стекло – через эту бочку можно было наблюдать за морским дном. Сейчас плот по частям спустили на воду и шлюпками отбуксировали в проливчик, собрав его там и поставив на якорь. На плот перебрались матросы, капитан Фишер и белозубый Антонио. Ныряльщик курил, лениво посмеивался, поглядывая со снисходительным видом на все приготовления, происходившие вокруг него. Капитан Фишер изредка отдавал матросам приказания.
Возле плота в другой шлюпке сидели капитан и сеньор Ромеро с сыновьями – те усиленно дышали, набираясь кислорода и перебираться на плот не торопились. Антонио изредка бросал на братьев Ромеро насмешливые взгляды. Потом неожиданно он швырнул окурок в воду, в развалку подошёл к краю плота и, обхватив руками камень, лежащий на краю и привязанный к плоту линем, рухнул вниз – только взбудораженная вода заходила туда-сюда, качая плот.
Все опустили головы, всматриваясь в воду. Капитан Фишер прильнул к смотровой бочке, обхватив её руками и пытаясь что-то разглядеть в смутной воде. Капитан взял в руки часы. Потянулись секунды ожидания.
Почти через минуту Антонио вынырнул, задыхаясь, вдохнул в себя воздух и бешено погрёб к плоту. Встревоженные матросы втащили его наверх. Задыхающийся Антонио, явно напуганный, стал кашлять, отплёвываться, размазывая по лицу воду, текущую с волос, а потом закричал истошно, сотрясаясь всем телом:
– Я больше туда не полезу!
– Заткнись, каналья! – прикрикнул на него капитан Фишер. – И лучше скажи – там есть галеон?
Ныряльщик судорожно обернулся на голос капитана Фишер и вскричал:
– Есть галеон!.. Есть!.. Будь он проклят!
Ныряльщик стал подвывать, не переставая трястись и дёргаться. Чуткий плот ходил ходуном от его движений.
– Ну, так и что? – опять крикнул капитан Фишер.
– Не полезу! – ещё громче завопил Антонио. – Ни за что не полезу!.. О, Боже!.. Боже милосердный!
И тогда капитан Фишер вдруг спокойно спросил, медленно приближаясь к ныряльщику:
